- Но почему нет? Я же все отдам, просто нужно немножко подождать, - горячие слезы наворачиваются мне на глаза, еще буквально немного и все мое лицо будет пахнуть от жара, когда влага покатится по нему.

- Никто и ничего ждать не будет, - категорически отрубает Альбина, - это проблемы твоей подруги. А то как родить, то родила, а как заботиться об этом несчастном ребенке, то теперь просит других, протягивая свою ладонь в расчете на то, что кто-то даст милостыню.

Сердце сестры давно не подает признаков жизни, оно замерзло, навечно. А вскоре может остановиться и еще одно сердце. От болезни. А это другое сердце могло подарить еще стольким людям добра и принести еще столько всем счастья...

13. 10

- Кираааааааааааааааааа!!!

От такого громкого, кричащего будильника я еще никогда не просыпалась. Я еле уснула, пролежала наверное пару часов в постели, пялясь в потолок, перед тем, как склеить веки и наконец-то заснуть. А тут...

- Твою мать!

Но раскрывала я эти самые веки куда быстрее и куда резче, поскольку на том конце провода мной явно были не довольны, а навевало еще больше страха то, что этот крик был мужской. Даже боюсь представить, чтобы он сделал со мной, если бы я была рядом. Точно ничего хорошего. Совсем ничего.

- Это кто? - Разлепить веки я то смогла, но это не слишком сильно помогло в определении того, кто желает мне всего худшего. Не говоря уже о том, какого милого этот человек звонил посреди ночи, ведь бросив взгляд на уголок мобильного экрана, я увидела, что сейчас четыре часа. И здесь явно не получится все спихнуть на то, что это какой-то тупой розыгрыш. Хотя я бы лучше это с радостью сделала, чем услышать следующее.

- Дура, что там у вас творится?

- Да кто ты такой? - Ну, я тоже живой человек. С эмоциями. С чувствами. Которые этот мужик сейчас нагло задевает, сначала вспомнив мою матушку, а уже после и меня охарактеризовал не слишком умной девушкой. Ки, чего ты стесняешься? Он напрямую назвал тебя дурой, которой по факту тебя и считал, судя по высказываниям, так какого черта обращаться на "вы"? Переходим на ты, а потом может и тоже начнем бросаться дерьмом в ответ. Потому что не понятно по какому поводу такие жесткие наезды в мой адрес.

- Мирон Степанович, дура!

- Мирон Степанович? - Это владелец домика, который мы с родителями сняли на мое восемнадцатилетие. Не может быть таких совпадений сразу в имени и отчестве, это точно он.

- Да, идиотка! - Но какого черта он так вопит, да еще и покрывает меня гадкими словами, вперемешку с матом? - Еще раз спрашиваю - что там у вас творится?

- У кого у нас? - Я вообще ничего не понимаю. У кого у нас? У меня и у родителей? - И почему ты меня оскорбляешь? Какое ты имеешь право меня...

- Закрой рот! - гаркнул мужчина еще громче предыдущего, чем ввел меня в ступор окончательно. Еще никогда и никто не общался со мной таким тоном и так пренебрежительно, поэтому я и не знала, как вести себя. Бросать трубку, или подготовить свою пламенную тираду и выдать ее взамен? - Дом горит, идиотка!

- Дом? Горит...? - Я едва родила на этот свет эти два несчастных слова, а все тело моментально парализовало, начиная от головы и заканчивая пальчиками на ногах оно покрылось льдом. Так же как и эта информация от макитры и до нижних конечностей направлялась и парализовала страхом. Горит дом? Как горит? Почему? Тот дом, который мы арендовали?

- Тушите пожар, дуры! Всем чем можно! Я уже в пути! Идиотки!

А после настала очередь еще кучи мата, которых я даже до этой ночи и не знала. Но очень быстро выучила, потому что это мое состояние сейчас никак иначе как всеми матами мира и не опишешь.