— Мам, — улыбаюсь я, глядя на неё, а Костя становится мрачным.

Наверное, его задевает тот факт, что я не помню его и никак не реагирую на его присутствие.

— Константин, оставь нас, пожалуйста. Мне нужно поговорить с дочерью! — властным голосом произносит мама, и у меня сердце обрывается.

Она так сильно изменилась за эти пять лет: похудела и стала как будто бы другая. В уголках глаз и губ у неё появились едва различимые морщинки. Мама стала пользоваться более броскими тонами в своём макияже. Её некогда светло-русые волосы теперь отливают медным цветом, наверное, начала закрашивать седину. Движения стали твёрже и увереннее. Мама больше напоминание мне властную королеву, чем обычного человека. Даже её голос звучит иначе.

Мама стала ещё строже?

Да куда уж дальше?

Костя поднимается на ноги и идёт к двери. По его обречённому виду я замечаю, что мама взяла его в хороший оборот. Скорее всего, он боится её. Может, именно потому и женился на мне? Брак по расчёту? Или он так сильно любит меня, что готов терпеть все капризы моей мамы? Мама и «Косточка» — до сих пор пробирает от этого прозвища — переглядываются, и мне становится немного не по себе. Сделав тяжёлый вздох, я готовлюсь к нотациям, но мама не спешит начать читать их.

Стоит только двери за Костей закрыться, как мама приближается ко мне и пристально смотрит в глаза. От её пытливого взора мне становится не по себе.

— Доктор сказал мне, что ты потеряла память, но я очень рассчитываю, что это просто умный ход, и ты сможешь раскрыть мне глаза на правду.

— Умный ход? — переспрашиваю я.

— Значит, я ошиблась, — тяжело вздыхает мама. — Я думала, что ты импровизируешь. Авария вроде как была пустяковой. Просто я рассчитывала, что ты сможешь рассказать мне правду… — мама говорит какими-то загадками, и я готова провалиться сквозь землю, потому что совсем не понимаю её.

— О чём правду, мама? У меня последние пять лет жизни вылетели из головы, и я понятия не имею, что делать дальше. Как мне восстановить свою жизнь? И о какой правде идёт речь?

Голова идёт кругом, а внутренние пульсации распространяют импульс по всему телу. Я смотрю на маму и жду от неё хоть какую-то реакцию кроме сочувствия.

— Я думала, что тебе удастся пролить свет на всю эту ситуацию с аварией… Просто странно, что адекватную здоровую девушку вдруг сбивает машина. Если это кто-то из конкурентов, я должна докопаться и раздавить… Не бери в голову, Булочка!

Мама называла меня Булочкой с малых лет, потому что у меня была склонность к полноте. И это прозвище сохранилось даже теперь, когда я имела отличную спортивную фигуру. Я с ужасом думаю, смогла ли сохранить своё тело через пять лет, поднимаю ногу и осматриваю её.

— Что ты делаешь, Ринчик? — удивлённо спрашивает мама.

Мне никогда не нравилось, когда она называла меня «Рина», «Ринчик», но сейчас звучит как-то особенно неприятно. Или я просто стала слишком раздражительной из-за беременности?

Убедившись, что с моими ногами всё в порядке, если не брать в расчёт ссадины и синяки, которые я получила при падении, я опускаю ногу.

— Мам, скажи, а мы с Костей любили друг друга? — решаюсь задать вопрос, надеясь, что ответ на него сможет мне хоть как-то помочь.

— Твой Костя… Да что я могу сказать? Ты пошла, как всегда, наперекор моей воле и выскочила за него замуж. А уж любили или нет, тебе решать. Знаю только, что ты светилась рядом с ним, а без него гасла. Но если ты хочешь знать — одобрила ли я в итоге твой выбор… Да. Костя прекрасный мужчина. Тебе повезло с ним. Он слишком сильно заботится о тебе. Обо мне никто и никогда так не заботился.