– Как ты себя чувствуешь? Тебе не требуется немного времени для отдыха? Ты восстановилась? Удивлена, что тебя сразу же отправили ко мне…

– Это лишь моя инициатива, – ответила служанка, улыбнувшись. – Мне хочется быть рядом с вами. Со мной всё в порядке, я всего лишь потеряла сознание, но целители уже напоили меня отварами. В лазарете я пробыла не больше часа, после чего меня отпустили. Мои вещи уже к тому моменту перенесли из дворца вашего отца в мою старую комнату в Жемчужном дворце, поэтому я переоделась и отправилась выяснять, всё ли с вами в порядке.

– Авина, твои слова слишком трогательны, я не могу сдержать слезы, – проговорила я и утерла слезу, собравшуюся в уголке глаза. – Спасибо тебе за доброту.

– Ну что вы, леди! Быть может, вы хотите чаю и какие-нибудь закуски? Не представляю, сколько вы натерпелись.

– Если тебе не сложно, – согласилась я.

Авина просияла, словно только этого и ждала.

– Конечно, леди Аламинта! Я быстро. – Девушка поклонилась, лишь у дверей остановилась и повернулась ко мне. – Его светлость приказал приготовить не те покои, в которых вы гостили раньше. Это другое крыло, для светлых гостей. Вы не против? Вам здесь нравится?

Я улыбнулась, поняв, что эрлорд вновь проявил внимательность и заботу, но даже ни слова мне не сказал. Какой же он… невыносимый! В хороше-плохом смысле. С одной стороны – его слова колючие, а с другой – поступки, которые с каждым днем подкупают меня все больше.

Но омрачало все информация об уговоре между ним и Хассаиром.

– Мне всё очень нравится, – ответила я. – Не беспокойся об этом.

– Я очень рада! – эмоционально воскликнула Авина и вновь развернулась к выходу, уже дотронулась до ручки двери, когда вновь посмотрела на меня. – Скоро придет придворный целитель, магистр Ревиоли. Я постараюсь вернуться до его прихода, но могу не успеть.

Я кивнула, и девушка наконец выскочила за двери. Я вздохнула и прошла в еще одну комнату, ожидая увидеть спальню, но это была скорее небольшая комнатка, в которой стоял столик для чаепитий и два кресла у окна. Обои здесь были такие же расслабляющие глаз, а на стене справа висела картина, на которой был изображен скачущий по берегу единорог. На столике стоял букет цветов, и сама комнатка выглядела как личная гостиная для приема близких гостей или одиноких завтраков и обедов. Странно, но это почему-то многое сказало о характере самих светлых: они более закрытые, чем темные, и, прежде чем пробраться к ним в душу, предстоит пройти не одну дверь.

Следующей комнатой оказалась спальня с двумя дверями, одна из которых вела в гардероб, а другая – в ванную. Спальня выполнена в нежно-розовом цвете, поэтому мне быстро стало понятно, что эти гостевые покои больше предназначены для представительниц прекрасного пола. Кровать без балдахина, широкая, с мягкими бортиками, бюро с множеством ящичков, а напротив него у другой стены – небольшая софа. Туалетный столик нашелся в гардеробной, которая сейчас была полупустой, не считая нескольких чистых гостевых вещей.

Дверь спальни открылась, и я вздрогнула, увидев на пороге светлого старца с зачесанными назад редкими седыми волосами и тонкой жидкой бородкой. Его блеклые глаза казались неживыми – в молодости они наверняка имели цвет вешнего океана, но сейчас потеряли всю свою насыщенность. За ним стоял молодой человек и держал в руках саквояж.

– Доброго дня, леди Аламинта, – поприветствовал меня, стало быть, магистр Ревиоли. – Позвольте провести ваш осмотр.

– Конечно, меня предупредили о вашем приходе, – кивнула я, но все же поинтересовалась: – А где эстресс Марисель? Она вела мою беременность.