— Я подумаю о твоих словах, Мила. Приехали, — притормаживает он рядом с моим домом. И в самом деле приехали. Быстро как-то. 
 
 — Доброй ночи, — вымученно улыбаюсь я, но сил покинуть салон автомобиля не нахожу. Ноги кажутся ватными, руки меня с трудом слушаются. Мне нужно ещё несколько секундочек на отдых. — Удивительно, что мы аж целых пятнадцать минут находились наедине и не убили друг друга. Похоже, десять лет пошли на пользу нашей взаимной «любви», — смеюсь я, пытаясь застегнуть пуговицы на шубке непослушными пальцами.

— Сам в шоке. Проводить тебя до двери? — внезапно спрашивает он, и я вскидываю на него подозрительный взгляд. — Волнуюсь, как бы ты не расшибла себе лоб на таких шпильках, — кивком указывает на мои ноги. 
 
 — Спасибо, но я сама смогу дойти. — У меня все же получается справиться с шубкой и даже покинуть салон автомобиля, вот только перед глазами все кружится и идти ровно оказывается безумно сложно. 

Я не оглядываюсь, полностью сосредотачиваюсь на том, чтобы не сломать каблук. Боже, как же холодно на улице! И как бывает чертовски тяжело, оказывается, ходить на этих шпильках. Словно впервые туфли обула. 

За моей спиной внезапно хлопает дверца. Пиликает сигнализация. Раздаются глухие шаги. 

— Все-таки, Решетникова, придется тебе ещё немного потерпеть мою компанию. И позволить помочь тебе добраться не до подъезда, как предполагалось ранее, а до самой квартиры. Ты совсем плоха. 

Он обнимает меня за талию, притягивая к себе. И снова меня окутывает запах его парфюма. И снова сердце стучит как сумасшедшее. 

— Ты подозрительно любезен, Кравцов, и перестань наконец-то лапать меня,  — возмущаюсь, но его руку с поясницы не убираю. И не потому, что мне приятны его прикосновения, нет, просто я и в самом деле боюсь упасть и прокатиться лицом об асфальт.

3. Глава 3

Когда мы входим в лифт, я наконец-то могу вдохнуть от облегчения. Прислоняюсь спиной к стене и чувствую блаженство. Хихикаю каким-то своим мыслям, летая в облаках. Потом перевожу взгляд на мужчину, прихожу в себя и вспоминаю, кто передо мной. Пытаюсь казаться собранной и серьезной. Хмурюсь, горделиво задрав кверху нос. 

– Что? – вопросительно изгибаю бровь в ответ на то, что он смотрит на меня в упор, не отрываясь. – Нравлюсь?

И снова глупо хихикаю. 

– Да вот думаю, когда ты уже наконец-то соизволишь нажать на свой этаж и мы поедем. Я ведь мысли читать не умею, не знаю номер твоей квартиры. – Кивком указывает на кнопочную панель, заставляя мои щеки полыхать от стыда.

– А, да, – Я нажимаю на седьмой этаж и полностью избегаю встречаться взглядом с Кравцовым.

Позор.

Это ж надо было десять лет не видеться, чтобы потом в один вечер выставить себя полной дурой.

И снова из моего рта вырывается это глупое хихиканье.

Я не контролирую это! Вообще!

Из лифта выхожу так стремительно, что врезаюсь в створки, которые еще не успели открыться до конца.

– Куда ты так спешишь, Решетникова? – летит в спину с насмешкой.

Я фыркаю, на ходу расстегиваю сумочку, пытаясь найти ключи от квартиры. Позади меня раздаются глухие шаги. Даниил следует по пятам.

Руки так дрожат, что связка падает на пол. Я понимаю, что если сейчас наклонюсь, чтобы поднять их, то просто свалюсь и уже не встану. Головокружение ведь никуда не ушло.

– Держи, Мил, — протягивает мне ключи Даня, —   ты всегда такая рассеянная или это на тебя мое присутствие действует? – И снова смеется надо мной.

– Меня просто так тошнит от твоего парфюма, что не могу дождаться, когда ты исчезнешь, – произношу с раздражением, пытаясь попасть в замочную скважину, но тщетно. Этой ночью эта задача для меня невыполнима.