А сейчас нужно поехать в магазин и купить для мамы нужные вещи, которые она очень попросила найти до вечера. Мне больно смотреть на нее. Больно видеть ее такой — бледной и вялой.

Два часа шопинга — и вот в багажнике находится все, что под диктовку матери я записывала в заметки. Надеюсь, она будет довольна.

Останавливаюсь на парковке и беру телефон, подающий признаки жизни. Мелисса, как всегда. Звонит раза три в день, чтобы убедиться, что со мной и мамой все в порядке.

— Да, родная, — отвечаю на звонок.

— Ну как ты там? Как тетя Наташа?

— Все нормально, Мел. Нужна операция. Я все уже оплатила. Будем надеяться, что сделают через два дня. И что пройдет нормально. Иначе я с ума сойду.

— Не переживай ты так, Ань, — выдыхает подруга. — Молодая она ещё. Все окей будет, я уверена. Сильная ведь женщина, и ты сама в этом не сомневаешься.

— Не сомневаюсь, — тихо отзываюсь я. — Но все же жизнь... Она такая штука… непредсказуемая. Не знаешь, какие неприятные сюрпризы могут тебя ожидать завтра, когда ты сегодня от счастья прыгаешь. Ладно, не будем об этом. Рома как?

— Прекрасно. Поел, поиграл немного и уснул. Ты мне лучше скажи… — Отчётливо вижу, как Мелисса поджимает губы. — на УЗИ поехала? Только честно?

Рука машинально тянется к животу. Глажу его, прикрывая на мгновение глаза. Когда я уехала, понятия не имела, что спустя пару недель тест для определения беременности покажет две яркие полоски. И конечно же, я без капли сомнений знаю, кто отец моего малыша. Потому что кроме него в моей жизни как минимум несколько месяцев никого не было.

Алексей отчётливо дал мне понять, что ребенок ему не нужен. Что пошлет меня на аборт, если вдруг всплывёт такая информация. Она не всплыла. Более того, Гончаров даже не знает, что я ношу под сердцем его малыша. И не узнает. Никогда.

Вот сделают маме операцию. Спустя несколько недель, дай бог, ее состояние улучшится. И врачи разрешат мне увезти ее в Штаты. Ибо здесь я ее оставить не смогу.

— Пошла, Мел, не волнуйся. Десятая неделя. Врач сказала, все прекрасно. А ещё сказала, что волноваться нет причин.

— Вот и замечательно! — отзывается подруга, даже в ладони хлопает как маленькая девочка.

Улыбаюсь, оглядываясь по сторонам. Однако улыбка слетает с моего лица сразу же, как только я замечаю напротив моей машины черный внедорожник бывшего — Гончарова Алексея. Того самого, от которого я без оглядки сбежала два месяца назад. И от которого беременна.

Он смотрит на меня в упор. Не спеша выбирается из салона своего автомобиля. Затягивается сигаретой и, швырнув окурок в сторону, направляется в мою сторону.

Дышать становится нечем. Воздух испаряется. И я, сглотнув колючий ком в горле, перевожу взгляд на телефон.

— Я тебе перезвоню, — шепчу, вырубая звонок.

Алексей два раза стучит в стекло с моей стороны указательным пальцем. Вжимаюсь в сиденье от страха. Господи, откуда он узнал? Как нашел меня? Ведь я всего-то два часа как оказалась в Москве.

— Открывай, Анна. Больше никуда ты от меня не денешься. Больше не сбежишь.

Дрожь во всем теле не унять. Я тянусь к ручке, открываю дверь и выхожу.

На самом деле бояться мне нечего. То, что я беременна от него, знают два-три человека. И они меня точно не сдадут. А то, что я сбежала, — вообще не его дело. Я узнала, кто он. Узнала его истинное лицо и решила свалить. Желательно как можно дальше. И я не приехала бы, если не болезнь мамы. Вернулась вынужденно.

— Ну, привет, Леша. — Складываю руки на груди и гордо вздергиваю подбородок, заглядываю в черные глаза. — Вижу, ты соскучился.