— Ну, что, красотка, готова повеселиться от души?

— Готова!

Следую за своим знакомым незнакомцем. Как мне его называть? «Эй!» или «Дорогой»? Смеюсь над своими мыслями, резво поднимаясь по ступенькам. На входе нас встречает серьезная охрана и красная лента, которая преграждает путь желающим попасть внутрь клуба. За спиной гудят, так как мы прошли мимо очереди, ни минуты там не постояв.

— Привет, бро! — улыбка парня заставляет хмурых парней в пиджаках скупо улыбнуться в ответ. Они не спрашивают про билеты, не оттесняют нас от входа, а наоборот, быстро пропускают, но я успеваю услышать недовольный ропот.

— Ты тут типа свой?

— Типа, — он мне подмигивает, прежде чем полумрак скрывает наши лица друг от друга.

Мою руку все еще держат, да я сама не готова убирать ладонь. Жутко страшно и одновременно волнительно. Никогда не была в клубе. С интересом кручу головой по сторонам в попытке рассмотреть, кто танцует, кто топчется на месте, а кто просто проход занимает. Жадно впитываю в себя атмосферу. Здесь все пропитано беззаботностью, заряжено весельем.

— Что пить будешь?

Мы протискиваемся к бару, меня усаживают на стул. Смущенно поправляю платье, чувствуя, как к обнаженной ноге прижимаются. Встречаюсь глазами со своим спутником, он очаровательно улыбается, при этом заслоняет меня от всех проходящих мимо. Никому не дает меня задеть.

— Я не пью, — громко отвечаю, пытаясь перекричать музыку. Парень нагибается ко мне, я повторяю: — Я не пью.

— Какие мы правильные, — усмехается. — Давай я закажу тебе мохито, а потом «секс на пляже».

— Это алкогольные напитки?

— Сразу видно, что работаешь в детском кафе. Не переживай, там алкоголя капля, не захмелеешь.

Я не переживаю. Полностью доверяю. Тело в такт музыке качается, внимательно рассматриваю публику, но больше всего своего сопровождающего. Он, перегнувшись через барную стойку, переговаривается с барменом. Судя по тому, как парни весело друг другу улыбаются, они знакомы очень близко. Их диалог сопровождается жестикуляцией, так как разговаривать при оглушающей музыке, не сорвав себе голос, невозможно.

Замечаю заинтересованные взгляды со стороны девушек на парня, с которым я пришла, некоторые его узнают, подходят. Обнимаются, как принято, когда ты вроде дружишь, вроде нет, целуют воздух возле щек. Мне становится неуютно. Я словно невидимка, всех вижу, но никто не видит меня. Становится чуточку обидно. Обида не успевает разрастись до снежного кома, потому что приставучие цацы, видимо, получают от ворот поворот. Уходят разочарованные. Их место занимают подошедшие парни. Бурно здороваются, как только умеет противоположный пол. Хлопки по спинам-плечам, рукопожатия, смех, который не слышен.

— Извини, сто лет не видел друзей, — передо мной ставят запотевший стакан мохито. Много льда и мяты.

— Давно не появлялся в клубе? — нагибаюсь к стакану, сжимаю зубами трубочку. Глаза устремляю на парня, который делает глоток коричневой жидкости, похожей на ту, что он пил на светском вечере.

— Последний раз на новогодние праздники.

— Ого, потом некогда было?

— Тип того. Нравится? — выразительно смотрит на мой стакан. — Еще?

— Что? — удивленно смотрю на лед и мяту. Напиток хорошо пошел. Наверное, в нем нет ни капли алкоголя. — Да, очень вкусно.

Почти сразу мне протягивают новый стакан. Мы не разговариваем, потому что нужно либо орать, а это чревато, на утро будешь шептать; либо быть друг к другу очень близко, почти интимно, а меня уже смущает то, что есть. На мою ногу то и дело иногда кладут руку, потом эта рука опускается на спинку стула, на котором я сижу. То и дело чувствую прикосновения пальцев.