Первый в моей жизни минет. Но мне не противно. Нет ощущения отторжения. Нет страха. Нет боли.

И только я об этом мимолётно думаю, как вдруг двери в мою спальню широко распахиваются, и входит какой-то человек! Он катит перед собой сервированный столик.

Я уже выталкиваю изо рта член Таира, прикрываю себя руками, но мужчина вдруг зверем на меня рычит:

— Нана! Не отвлекайся, соси дальше.

Что?! Да как он может…

— Господин, завтрак на двоих, как вы и просили, — произносит мужчина и кланяется.

— Хорошо, теперь убирайся, — бросает он слуге и тот, пятясь спиной на выход, уходит и закрывает за собой двери.

— Нана, я хочу кончить тебе на грудь, ласкай меня лучше…

А у меня всё желание пропало. Меня будто ледяной водой окатили.

Но всё же я заканчиваю начатое и Таир кончает мне на грудь.

Когда он довольный и словно сытый кот буквально растекается по креслу и гладит рукой меня по голове, как послушную зверушку, я порываюсь подняться, чтобы уйти в ванную и помыться. Таир не позволяет.

— Нет. Останься так. Позавтракай со мной.

Я смотрю на его довольное лицо, и у меня внутри рождается и поднимается волна бунта.

— Это было очень некрасиво, когда без стука и позволения в спальню вошёл посторонний, — произношу тоном, полным горечи. Мне хочется, чтобы он понял меня, подобное недопустимо.

— Это всего лишь слуга, — отвечает Таир. — Он ежедневно будет приносить сюда завтрак. А ты ежедневно перед завтраком будешь делать мне минет.

* * *

— Что? Каждый день делать вам… минет? — выдыхаю потрясённо. Взмахиваю рукой и указываю на дверь со словами: — И каждый раз кто-то будет входить?

Таир смотрит на меня как на дитя неразумное. Открывает первое блюдо и говорит:

— Нана, это всего лишь прислуга. Не обращай на них внимания.

Открывает другое со словами:

— Шеф повар расстарался и приготовил фриттату с лососем и шпинатом. Это вкусно, Нана. Садись и ешь. И хватит разговоров на тему, которую я уже закрыл.

А я нет. Но делаю как он говорит.

Опускаюсь в кресло напротив.

Обнимаю себя руками.

Мне неуютно сидеть перед ним полностью обнажённой, да ещё испачканной в сперме. Хочется сбежать в ванную, хорошо помыться кипятком и одеться. В паранджу. В два-три слоя.

Смотрю на поданный завтрак. Выглядит аппетитно и пахнет одуряюще вкусно.

— Вы любите итальянскую кухню? — пытаюсь разрядить обстановку.

Таир пожимает плечами и с улыбкой произносит:

— Почему я не могу любить кухню разных народов мира? Если я наполовину восточных кровей, это не значит, что я ем только национальные блюда. Мне и японская кухня очень нравится. И русская тоже. В принципе я открыт всему новому.

Он быстро расправляется со своей тарелкой и переходит к сырникам. Они щедро политы сладким сливочно-брусничным соусом. Наливает в свою чашку кофе. Ни сливок, ни сахара не добавляет.

А я вот пью кофе со сливками.

Наливаю себе и разбавляю снежными сливками. Над чашкой дымится пара завитков. Вдыхаю терпкий аромат и закрываю глаза. Так можно представить, что у меня всё хорошо.

Делаю глоток кофе и удивлённо произношу:

— Ого! Я никогда не пила настолько вкусный кофе.

Таир кивает.

— Рад, что тебе нравится.

Бросает взгляд на нетронутую тарелку.

— Почему не ешь?

Неуверенно улыбаюсь и отвечаю:

— Я… кхм… Просто не привыкла рано завтракать… Простите.

— Придётся привыкать. Я рано встаю, Нана. Ешь, — и это не просьба. Это приказ.

Что ж, придётся подстраиваться под реалии новой жизни. Делаю ещё один глоток вкусного напитка и отставляю чашку из тончайшего фарфора. Лёгкий звон о тарелку звучит как музыка.

Беру изящные приборы. Металл приятно холодит разгорячённые пальцы. Отрезаю первый кусочек.