– Значит, они правы, те, кто говорит про тень.

– Не знаю, я не видела. Но девочку от смерти верной защитить могло лишь чудо.

– Парни, что осколки гетерантеры27 каменной убирали, рассказывают, будто листья её напрочь все обломаны, а крови почти нигде. Но я точно знаю, что они как бритва острые и крепкие. Я же раньше по хозяйству помогал. Мне их не один раз чистить приходилось.

– Знаешь, Патрик. Я бы на твоем месте меньше обо всем этом болтала. Мадам давно не появлялась в мире как дракон. Кто знает, как она на все эти шептания посмотрит…

– А Вы видели её такой? Вы ж её давно знаете.

– Видела, и хватит об этом.

За дверью вновь послышались шаги. Дробный стук девичьих каблуков гулким эхом разнёсся по тоннелю, возвещая о приближении ещё двух визитёров.

– Мадам Лори, доброй ночи. Вы не спуститесь в десятый дортуар28? У одной из нереид29 истерика. Ей что-то там привиделось. Мне кажется, необходима Ваша помощь.

– Хорошо, пойдёмте, – голос фейри Ларисы звучал тускло и устало. – Патрик, никуда не уходи. Мало ли кому ещё, что понадобится.

– Не волнуйтесь, я свою работу знаю, – отозвался тритон. Он немного постоял у входа в лазарет, провожая взглядом удаляющихся дам, прислушался к дыханью спящей берегини за неплотно закрытой дверью и нырнул в медпункт. Влада с Никой выдохнули.

– Кошмар. У меня всё тело затекло, – Влада осторожно выглянула из-под кровати.

– Надо быстро делать ноги, – отозвалась с другого края Ника. Она уже стояла в полный рост. Сняв башмаки, в одних чулках, водяница приблизилась к чуть освещенной щели между дверью и стеной. – Давай попробуем пройти тихонько мимо этого болвана.

Влада одобрительно кивнула, и Ника потянула дверь на себя. Им повезло. Патрик, напевая тихо что-то под нос, заваривал чай в маленьком, пузатом чайничке. Медбрат был увлечён этим процессом так, что не заметил две тоненькие девичьи фигурки, проскользнувшие за его спиной по коридору.

Лишь одолев почти три четверти пути, спустившись с лестницы на свой жилой этаж, подружки вновь обулись и, переведя дыхание, пошли спокойным шагом. Десятый дортуар, где спали греческие нимфы, располагался в левом крыле, их же комнаты были направо от парадной лестницы. Так, что суета с истерикой гречанки подружкам оказалась только на руку. Все дежурные и классные дамы находились, судя по звукам, сейчас там. Путь в спальню был открыт.

– Что ты обо всём этом скажешь?

– Ничего, – отозвалась Влада на вопрос подружки. Девушки торопливо раздевались, готовясь ко сну.

– А вдруг Майя не проснётся? Вдруг её заколдовали? Чего ради она вместе с директрисой на эту верхотуру полезла?

– Давай спать, Ника, – что гадать попусту. – Завтра, если хочешь, напрямую подойдём к Мадам и всё спросим.

– А не врёшь? Так и подойдёшь запросто?

Влада молча, пожала плечами. Потушила свет и забралась в кровать.

– Может и забоюсь. А только спросить надо будет. Мы же вместе приехали. Хотя бы из вежливости должны узнать, что там и как. Но лучше бы Майя поправилась, и сама вернулась.

– Это точно, – отозвалась Ника сквозь сон.

Поутру берегинь разбудил стук в дверь. Из медчасти пришла старая сиделка за одеждой для мадмуазель Майорики. Это был хороший знак и девушки с надеждой поспешили на рассветную песню, а потом на завтрак. Но подружка так и не пришла в трапезион. Мелюзины тоже не было.

– Ну и что теперь прикажешь делать? – проворчала Ника, направляясь вместе с классом на урок хореографии.

– Надо попросить Алексо отпустить нас. Он добрый, он поймёт.

Сказано – сделано. Обогнав в строю сокурсниц тех, кто отделял их от франтоватого финфлока, Ника с Владой приноровили шаг к скользящим движеньям учителя.