– Дождусь, – серьёзно кивнул Ренэф. – А дед твой – один из самых великих воинов, Сеткау. Сам Владыка, да будет он вечно жив, здоров и благополучен, гордится дружбой с ним. И если б не Нэбвен – это я бы не вернулся в Обе Земли… Такого тебе мама, наверное, не скажет, потому говорю я.

Сеткау приоткрыл рот от изумления, не зная, что ответить. Ренэф тоже не знал, что тут ещё сказать, поэтому предложил:

– А может, покажешь мне, чему уже успел научиться?..

Сеткау просиял. В общем, предложение было принято с энтузиазмом.

И пусть в саду было темновато, удовольствия от игры в солдатскую тренировку это никому из них не испортило. Ренэф даже забыл, когда в последний раз так веселился. А вроде и не так много лет прошло с тех пор, как он носился со сверстниками, придумывал достойные легенд сражения и верил в то, что жизнь воина состоит только из славы и подвигов.

Царевич как раз учил Сеткау делать подсечку хвостом, когда их обоих окликнули.

– Ох, господин мой царевич, прости, что он тебе докучает, – всплеснула руками Наилат. – Мы уложили его спать, но гляди ты, сбежал…

– Ну всё, влетит мне, – вздохнул Сеткау, но прятаться за спину Ренэфа не стал – мужественно вышел вперёд.

Царевич положил руку ему на плечо и чуть улыбнулся хозяйке дома.

– Отнюдь не докучает, госпожа. Напротив, показал себя радушным хозяином и отогнал всякую тоску. Благодарю.

Женщина бросила строгий взгляд на мальчика, но всё-таки улыбнулась в ответ.

– Ну что ж, вот и отбой, солдат. А то завтра не будет сил на новые битвы, – Ренэф подмигнул Сеткау, и тот тихо рассмеялся, отсалютовал деревянным мечом.

– Ты… завтра ещё не уедешь, господин царевич? – спросил он.

– Думаю, ещё денёк мы себе позволить можем, если хозяева не прогонят, – Ренэф переглянулся с Наилат, и та благодарно кивнула. – Надо ж нам всё-таки разобраться с подсечкой, а?.. А если меня сюда ещё пригласят, когда у тебя рога совсем вырастут, – заговорщически прошептал он, – я тебя научу колоть орехи по-солдатски. Без этого умения в казармах никак нельзя.

– Ух ты! Вот это да!

Сеткау аж подпрыгнул от радости, потом потрогал пробивающиеся рога, прикидывая, сколько потребуется времени. Наилат прикрыла ладонью рот, скрывая смешок и стараясь выглядеть строже.

Все вместе они вернулись в дом, где обеспокоенные родители мальчика уже накинулись было на него с руганью, но Ренэф попросил в честь праздника отложить воспитательные меры на другой раз, а с Сеткау тайком взял слово, что тот будет слушаться «старших по званию».

Пир продолжался едва ли не до рассвета, и это уже само по себе подразумевало, что с утра выдвинуться в столицу никто попросту не сможет. Нэбвен и Наилат заверили царевича, что будут счастливы видеть его здесь сколько угодно, но Ренэф напомнил о докладе Владыке. Покинуть поместье решено было через день.

Во дворец он собирался возвращаться один, без Нэбвена. И без того натерпелся военачальник по его вине.

Покидая дворец в ночи, в сопровождении только жреца и одного из своих телохранителей, Хатепер укорял себя за недальновидность. Он промахивался всё чаще – сказывалась не то усталость, не то обилие нитей, которые он удерживал в руках. Великий Управитель ведь знал, что жрецы Стража Порога настроены к Перкау враждебно! Знал, но всё-таки положился на защиту Минкерру. Ну а в том, что другая часть Силы бальзамировщика способна выходить из-под контроля, он сам имел возможность убедиться, но, тем не менее, так и не выделил время, чтобы поговорить с Перкау, когда получил краткий отчёт Итари.

За Итари Хатепер не беспокоился – она прекрасно могла постоять за себя. Таэху как никто умели усмирять Сатехово Пламя. Во многом именно благодаря им культ Владыки Каэмит вообще оказалось возможным устранить несколько поколений назад.