– Я приберу здесь. Никто не заметит, – заверил Карлак и облизнул губы.

«Жрать он это собрался, что ли?» – с отвращением подумал принц, но кивнул.

– Благодарю, – повторила королева. – Оставайся моим дорогим гостем столько, сколько тебе угодно.

С этими словами Ллаэрвин направилась к запертой двери зала. Кирдаллан последовал за ней, спеша покинуть это место, хотя поворачиваться к Карлаку спиной было неприятно.

Даже ему, принцу, было не по себе рядом с болотными колдунами. Магия болотных друидов всегда была темнее, опаснее прочих – непокорная, обманчивая, как места их обитания… Да и выглядело всё их племя премерзко, хоть и негоже так было думать сыну правительницы, стоявшей над всеми кланами Данваэннона. Смуглые, невысокие, точно повторявшие своим обликом корявые деревья, растущие в их землях, обитатели болот были самым диким из народов королевства – даже более диким, чем племена охотников из глубин зачарованных чащоб, не признававших часть утверждённых эльфийских законов в принципе. Время и блага цивилизации, казалось, обходили болотников стороной. Они даже общее наречие Данваэннона не то чтобы слишком чтили и изъяснялись на нём косноязычно. Но язык-то полбеды, а вот запах… отвратительный запах трясин, откуда все они выползли, стелился за ними шлейфом, а не мылись они, казалось, даже по Праздникам Колеса Года. И ведь тоже эльфы – вот же удивительно. А не считаться с ними было нельзя. Во-первых, они представляли собой силу, опасную, первобытную, сохранив знания, которые даже друиды и шаманы других кланов потеряли в веках.

А во-вторых – и это удивляло Кирдаллана даже больше прочего… Болотники поддерживали род Тиири на троне. Политикой они интересовались мало, возможной войной с рэмеи – и того меньше, но королеву признали единодушно, всем советом своих племён, или родовых общин, что у них там сейчас было. И потому, когда королева называла Карлака другом, когда благодарила его, как равного, она говорила искренне. Правда, применить к нему титул Высокого Лорда, которым друид формально являлся в иерархии Данваэннона, было непросто.

Поднимаясь за матерью по старой каменной лестнице, Кирдаллан думал о том, что многому, ещё очень многому ему предстояло научиться, прежде чем он сумеет стать королём, достойным преемником Ллаэрвин Серебряной Песни.

Тайными путями, ни с кем не встречаясь, они прошли в покои королевы. Принц терпеливо ждал, пока мать отмывала руки в родниковой воде, наносила целебный бальзам на ладонь и оборачивала её чистой тканью. После обряда Кирдаллан испытывал непреодолимое желание помыться целиком, но пока эту затею пришлось отложить.

Ллаэрвин достала отрез плотного полотна, взяла хопеш из рук сына, завернула и спрятала в большой сундук с резной крышкой, в котором хранила часть своих личных вещей. После она отошла к окну, занавесями которому служили заросли цветущего вьюнка. В ночи проносились маленькие огоньки лесных светлячков, и некоторые из них находили пристанище в бутонах лиан. Тогда цветы начинали переливаться, точно драгоценные камни.

К красоте и стати матери Кирдаллан был привычен. Даже облачённая в простую охотничью тунику и непримечательный плащ, она держалась так, как подобало королеве. Что поражало его, так это её удивительное спокойствие, которое она сохраняла даже наедине с ним. Принц знал, что мать была опечалена, разгневана, встревожена, но ничего из этого она не показала. Впрочем, дело было не только в её выдержке. Она замкнулась в себе, размышляя, и не спешила с выводами.

Госпожа зачарованных чащоб, мать народа наследников фэйри… Сколько чаяний было возложено на неё. И сколько было тех, кто мечтал о миге, когда она оступится. На очередном изломе эпох её правление грозило стать кратким, как полёт падающей звезды. Что такое тридцать лет для эльфов?.. Кирдаллан готов был защищать королеву, готов был вести её войска, сминать её врагов, вгрызаться в их глотки как дикий волк. Но ему не было позволено. Он формально возглавлял войско рода Тиири и формально же мог призвать под знамёна королевского рода всех остальных. Но без решения Совета он не мог сделать ни шага… тем более против