— Заводятся блохи. А мы расстаемся, потому что не подходим друг другу, — Юля перестала притворяться. — И я возвращаю тебе кольцо, потому что не буду твоей женой.

В трубке повисло предгрозовое молчание.

— Ты не любишь меня, а я не люблю тебя. На этой ноте и расстанемся, — добавила она.

— Я перезвоню, — Сергей повесил трубку.

Юля положила телефон и откинулась на спинку сиденья. В голове шумело, как после удара.

— Второй раунд закончился вничью, — объявила она.

     Роберт смотрел на нее, будто видел впервые.

— Я бы сказзал: 1:0, в пользу Джу. А ты далеко не такая пушистая, как кажешься. Не расслышал, что Сергей сказал напоследок?

— Что перезвонит, — Юля закрыла лицо ладонями. — Даже голос его слышать невмоготу!

— Давай-ка, я поведу. Ты отдохни.

— Да, давай.

***

     В городе они купили букет из хризантем и роз для мамы, Юля уже пришла в себя и снова села за руль.

— Ты знаешь, — Роберт несколькими ловкими движениями пригладил волосы, — я немного нервничаю. Нужно было подстричься заехать. Не думал, что знакомство с родителями невесты вызовет во мне такой шквал эмоций.

— Не переживай, они у меня замечательные…

— О, нет! Чуть главное не забыл. Зовут-то их как?

— Дормидонт Калабирдекович и Агриппина Нафанаиловна, — сдерживая смех, произнесла Юля.

— Как?! — растерялся Роберт, будто школьник, невыучивший урок. — Дроми… Джу! Я не выговорю. Почему ты раньше не сказала?

Юля рассмеялась.

— Прости, солнце! Я пошутила. Маму зовут Марина, а папу — Андрей.

Роберт выдохнул:

— С тобой весело!

— А то!

[1] Hottie (англ. сленг) – горячая штучка.

[1] Tertium non datur (лат) – третьего не дано.

21. Глава 21

Мама с порога бросилась к Юле и обняла.

— Привет, — она мягко отстранила мать, пропустила вперед жениха и, окинув цепким взглядом лестничный пролет, закрыла дверь. — Знакомьтесь. Мой спаситель — Роберт Фаррелл, прошу любить и жаловать. Дорогой, познакомься, Марина и Андрей — мои родители.

Роберт умело скрыл удивление, увидев Юлиного отца, сидящим в инвалидном кресле. Мужчины обменялись рукопожатиями и будущий зять, покраснев, вручил маме букет. Она смотрела на него влажными от слез глазами, не находя слов. Отец пришел ей на помощь:

— Ну и что стоим? Мойте руки и к столу!

— Юля, помоги мне, пожалуйста, — позвала ее мать.

Юля прошла на кухню.

— Что скажешь? — взялась она за нож и нарезала аккуратными ломтями хлеб.

— Странное чувство, — мама достала запеченную курицу из духовки, поставила противень на плиту, села на краешек стула и вздохнула, — вы с ним словно одной породы зверьки. Да-да, не смейся, это была первая мысль, которая пришла мне в голову. И ты так изменилась за эти дни! Светишься...

— Я впервые за много лет счастлива! Кстати, знаешь, кого я встретила на днях? Громова с Самураем! Они с Робертом приятели, представляешь?

— Чудеса, да и только. И ты простила Саню? Ведь даже имя его не разрешала называть! Помню, Дмитрий как-то приезжал, но ты велела никому из друзей Громова твой телефон не давать, — покачала она головой.

— Что было, то прошло.

— Неужели не шевельнулось ничего в груди?

— Нет, — отрезала Юля.

— А чего покраснела тогда? — мама накрыла Юлину руку своей теплой ладонью. — Ты можешь обмануть себя, но не меня. Первая любовь навсегда остается в сердце.

— Жарко здесь, — Юля поднялась и ловко перекинула цыпленка на блюдо. «Что же ты тогда мне Сергея сватала, раз такая проницательная?» — Пойдем за стол.

***

 — Это самый вкусный цыпленок, которого я пробовал в жизни, — похвалил Роберт мамину кухню.

— Да, Марина прекрасно готовит! — отец отложил нож и вилку, — Как вы познакомились с нашей девочкой?