— Иди ко мне, — усаживаю Джу на себя верхом, ощущая дрожь горячего женского тела. — Как же у тебя там узко.

Джу закидывает руки за голову и еще совсем неумело двигается на мне. Не в силах отвести глаз от прыгающих мячиков её груди с молочно-шоколадными сосками. Тяну к ним руки, и твёрдые горошины скользят по моим ладоням. Джу замирает и со стоном обрушивается на меня.

— Люблю... — шепчет она.

В мгновение ока я оказываюсь сверху. Заглушаю слова Джу поцелуем, и вклиниваюсь между узкими бедрами. Раз за разом наполняю ее собой, ощущая жар тесного влажного лона. Джу подаётся мне навстречу и стонет в рот. Двигаюсь жёстко, быстро и, потеряв контроль, изливаюсь в неё.

— Каждый миг может стать последним, — шепчет Джу, — спеши любить.

У меня перехватывает дыхание, сажусь и удивленно смотрю на неё.

— Почему ты так говоришь?

Она пристраивается за моей спиной и мнёт мне плечи.

— Ты разговаривал сегодня во сне.

— И… что я говорил?

— Каждый миг может стать последним.

Поворачиваю к ней голову.

— И это все?

— Остальное относилось ко мне, — нежная улыбка трогает её раскрасневшиеся от поцелуев губы, — позволь не повторять.

— Я хотя бы был скромен в своих желаниях?

— Румянец тебе к лицу, — она обвивает мою шею руками.

— Ты не ответила.

— О, какой зануда! Разве истинная любовь может быть неприличной?

— Ты права, принцесса! — Вытягиваю ее за руку из-за спины. — Соитие мужчины и женщины неприлично, если оно не во имя любви; всякое сладострастье под ее покровительством — целомудренно.

— Тебе бы романы писать.

Надуваю щёки и округляю глаза.

— С такой музой, как ты, я вскоре из публициста превращусь в романиста. Последнее время душа просит лирики, — обнимаю Джу, кайфуя от каждого соприкосновения с ней. — Может, это и неплохо.

— До того, как я пообщалась с тобой, англичане мне казались чванливыми и холодными, как лягушки…

— Ты называешь это «пообщаться»? — вытягиваюсь на постели.

— Не цепляйся к словам. Про остальных я знала по анекдотам. Мне кажется, тебя бросает в крайности: то ты джентльмен до кончиков пальцев, то неожиданно вытворяешь такое, что русскому парню и не снилось.

— За лягушку с тебя анекдот!

Джу уютно устраивается у меня на груди.

— Приходит англичанин на прием к сексопатологу: «Мы с женой живем уже пять лет, но у нас нет наследника». Врач: «Хорошо, сэр, опишите, пожалуйста, ваши с женой интимные отношения». «Будьте любезны объяснить, что вы имеете в виду…» — просит пациент. Врач в шоке, пускается в пространные разговоры, достаёт книги, показывает журналы. Англичанин внимательно слушает, с интересом разглядывает картинки и выдаёт: «Сэр, все это просто поразительно! И вы всерьез полагаете, что этот комплекс гимнастических упражнений поможет нам завести наследника?!»

Поддела, получилось. Смеюсь.

— Хорошо, а можно уточнить национальность сексопатолога?

— Английские корни в тебе всё-таки крепче русских. Давай вставать?

— Поверь, любимая, это не так уж плохо! — поднимаюсь с постели. — У тебя впереди будет целая жизнь для подробного исследования.

— Мне кажется, что я знаю о тебе все, — задумчиво произнесла она и оглядывается не иначе как в поисках одежды, — и в то же время понимаю, что знаю о тебе слишком мало.

— Тебя это расстраивает? — подаю ей полотенце, в котором Джу вчера пришла в спальню.

— Ты как интересная книга, а я в самом начале.

— Я знаю о тебе, наверное, гораздо больше, чем ты обо мне, и заинтригован так, как если бы не знал о тебе ничего. — наматываю другое полотенце себе на бедра. — Пойдем купаться.

***