– Да, удар у меня поставлен, – усмехнулся блондин. – Ну что же, – он подошел к окну, – придется дождаться вечера и уходить, Хасами. А еще надо ему голову пробить и сделать вид, что здесь что-то искали. И протереть все, за что мы брались.

– А ты профессиональный бандит, Клод.

– Я профессиональный солдат. Правда, эта командировка мне сразу не понравилась. Но цена привлекла. И работы, как я думал, кот наплакал, и платят очень хорошо. Знание русского обязательно. Но когда приехали к Куручу, я понял, что его придется убирать. Он нас даже слушать не хотел. Знаешь, Хасами, он правду говорил: не мог он ничего узнать. Поэтому нам его в любом случае убирать пришлось бы. Хорошо, что дача его отдельно стоит, никто нас не видел.

– Значит, надо уходить сейчас же, пока труп не остыл, пробить голову и ножом пару раз ударить. Ну и беспорядок устроить. Работаем?..

– А что полковнику сообщать будем? – спросил Клод.

– Правду, – ответил Хасами.

– Извините, уважаемая Индира, – лысый индиец сложил ладони перед грудью, – мы ничем не сможем помочь вам. Мы находимся в России с официальной миссией.

– Значит, когда нужны деньги, вы делаете все, о чем вас просят, – усмехнулась молодая темноглазая женщина. – А господин…

– Я не стану повторять, – перебил ее лысый. – Деньги мы берем, когда нам их предлагают как помощь в нашей миссии добра и взаимопонимания. Мы не просим, но и не отказываемся от помощи. Я не хочу вас обидеть, но было бы очень хорошо, если бы вы больше не переступали порог нашей обители. Проводите госпожу Индиру, братья, – попросил он двух рослых смуглых мужчин в белом.

– Разговор не закончен! – Индира быстро пошла к открытым воротам небольшого индуистского храма. За ней следовали двое в белых одеяниях.

– Зря вы так, брат Рамх, – вздохнул плотный индиец. – Нам не помешала бы помощь господина…

– Надеюсь, вы, брат Зашир, помните наше условие? – не дал договорить ему Рамх. – И это не обсуждается.

– Он меня даже слушать не стал, – недовольно сообщила по телефону Индира. – Миссия мира и понимания, – язвительно буркнула она. – Я не понимаю, о чем можно говорить с этими затуманенными верой людьми…

– Это плохо, – ответил ей Фунджак, – но поправимо. В Москве веди себя как туристка.

– Хорошо. Мне это даже нравится.

– Я в Москве, – сообщил по телефону Билл. – Остановился…

– Звонил Мирославским? – перебил его генерал.

– Еще нет. Хочу удостовериться, что за ними не ведется наблюдение. Займет это пару суток, а потом я выйду на них.

– Желательно встретиться со старым графом и объяснить то, о чем я тебе говорил. А то, что решил убедиться, нет ли наблюдения за ними, похвально. Но я уверен, что наши соперники уже пытаются установить, кого из русских я имел в виду. И скорее всего на них может выйти Макосса. Он влез в это дело, и остановить его можно только пулей или взрывчаткой. Впрочем, сейчас говорить об этом рано. Очень хотелось бы, чтобы Мирославский правильно меня понял.

– Если я выясню, что Мирославские кого-то интересуют, что делать?

– Желательно выяснить, кого именно. Например, мной заинтересовался Макосса. Его люди даже пытались завербовать Амуата, моего водителя. Он начал им подыгрывать. Я хочу выяснить, чем располагает Макосса, а уж потом решу, что с ним делать. Будь осторожен в Москве, Билли, Россия непредсказуемая страна. И вот что еще: во время трансляции футбольных матчей постарайся не выходить в город. Русские болельщики – гремучая смесь. Итак, Билли, когда ты приступишь к делу?

– Мои парни уже у дома Мирославских и проводили до работы сына Ивана Евгеньевича. Ничего подозрительного не отмечено. Они со мной на постоянной связи, и если что-то произойдет, я сразу же буду знать.