Я за одну секунду подметила все это, испытывая и удивление, и злую затаенную радость, и нарастающее раздражение – почему этот придурок встречается мне уже второй раз за последние сутки? Хорошо хоть он меня не замечает – стоит, уткнувшись в мобильник белого цвета со всемирно известным логотипом надкусанного фрукта на задней панели. Последняя модель, между прочим.

– Ты без Интернета, я смотрю, как без рук, Яр, – раздался глубокий, прямо-таки затуманивающий сознание голос, принадлежащий высокому черноволосому представительному парню лет двадцати семи, который стоял радом с Енотом, уткнувшимся в свой планшет, как курица в кормушку с зерном.

– У меня важная переписка, – буркнул тот в ответ. Черноволосый посмотрел на Ярослава с легкой улыбкой – не высокомерной, а очень даже доброй. Он вообще мне с первого взгляда показался добрым – а именно это качество я более всего ценила в людях.

– Говорят, ты, братик, поссорился с Ваном? С ним переписываешься? – продолжил расспросы брюнет. Он был такой милый, что я на него даже засмотрелась – хорошо, что парень стоял ко мне вполоборота, можно было на него любоваться.

– Кто говорит? – волком взглянул на него Ярослав. – Все у нас нормально.

Ван – это парень из его вчерашней компании. Я помнила это имя.

– Хватит собирать сплетни. Кто их разносит? – светло-зеленые, ярко выделяющиеся глаза гневно посмотрели в невозмутимое лицо брата.

Их лица находились примерно на одном и том же уровне – роста парни были примерно одинакового, ну, может быть, черноволосый на пару сантиметров повыше. Да и вообще они были похожими: одинакового телосложения, с чуть удлиненными лицами с красивыми линиями скул и прямыми носами с высокой переносицей. Только вот глаза да волосы отличались.

– Мне Женя сказала, – пожал плечами брюнет. Парень явно не злился за тон своего умалишенного младшего братика, в отличие от меня. – Она говорила, что вы вчера здорово, – он замолчал на миг, подыскивая подходящее слово, – повеселились в клубе.

– О, да, – только и сказал Ярослав так трагично, как будто бы говорил не про День рождения, а про похороны. – Повеселились. Это все та девка виновата, – вдруг сказал он нервно, и я тут же поняла, что говорит он обо мне, не зная, зараза, что я стою за его спиной.

– Какая девка? – не понял его брат. А я злобно уставилась на идиота, посмевшего меня обвинять.

– Из-за которой все пошло не так. Она поссорила меня с Ваном и Женей! – сказал Ярослав.

Я возмутилась. Это он мне вечер испортил, гаденыш! Еще и подставил дважды – с вином и на дороге! Кинул на деньги!

– Нет, ну это же надо было додуматься до такого? – продолжал Адольф Енотыч и поведал историю о том, как я его укусила, а потом якобы поглумилась над его другом. Про то, что я его изрисовала, он и словом не обмолвился.

– Кстати, – и тут тон Яра стал другим – более мягким, вопрошающим и очень приятным, даже как будто бы добрым. Вот же он лиса. – Как там Женя? Она… злится? Да?

– Нет, – улыбнулся ему брюнет. – Позвони ей, кстати. Она будет рада. А Ван остынет через пару дней, ты ж знаешь.

– Знаю, Егор.

– Так, стой тут, я еще кое-что забыл взять, – спохватился вдруг тот.

– Что? – голос гуся был само недовольство.

– Для бабушки, она просила формочки для блинов.

– Тормоз, – тут же рассердился Ярослав. – Давай быстрее, чтобы нам еще раз не пришлось стоять в очереди.

13. 12

Я еще больше рассердилась, но этот Егор явно был человеком с добрым сердцем и железным характером, а потому не обратил внимания на слова братика.

– Я быстро, не ной. И завяжи, ради Бога, шнурок, – тихо сообщил, наклонившись к брату Егор.