Везение окончательно оставило его, когда понял, что от «банды» Козловских помощи ждать не предполагалось. Скрипя зубами, Игорь стерпел, когда Ник перекинул через его плечо кухонное полотенце, сообщая, что сегодня он «дежурный». Волкова по-братски похлопали по спине, после того, как вынудили развернуться лицом к кухне.

Вера замерла у раковины с тарелкой в руке, встречаясь с его угрюмым взглядом. Не говоря ни слова, едва они стались одни на первом этаже дома, Игорь неторопливо приблизился. Он остановился у столешницы, заставленной горой немытой посуды.

– Ты устал, – прервала девушка неловкое молчание, припоминая, что Волков наверняка весь день провёл за работой в мастерской, – я сама могу перемыть её. Иди отдыхать.

В ответ Игорь протянул руку и отобрал уже вымытую тарелку у гостьи. Кое-как обтирая её стащенным с плеча полотенцем, он возвратил посуду на полку в шкафу.

– Прибереги свою заботу для женишка. Этого или очередного, – сухо кинул Волков, теперь сосредоточенно полируя несколько чашек, подставленных ему.

– Тебе обязательно напоминать? – проворчала Вера, едва не роняя мимо раковины мокрую тарелку.

Моментально оказываясь рядом, Игорь ловко подхватил её, не давая разбиться о пол. Теперь стоял совсем близко, глядя сверху вниз на лицо девушки. Он опустил спасённую тарелку в раковину, и холодно усмехнулся.

– А тебе обязательно изображать милую девочку, Белова?

За окном сверкнула молния и загромыхало. Вера поёжилась, поджимая губы и упрямо глядя на стоящего перед ней молодого человека.

– По-твоему, я милая? – она вздёрнула подбородок, но он дрожал, не позволяя сейчас казаться настолько уверенной и стойкой, как хотелось бы.

Лица Игоря на мгновение коснулась тень смятения, исчезая и возвращая привычную холодность.

– Я не собираюсь торчать на кухне до утра. Если так хочешь помочь, то не болтай, а делай, – устало проговорил Игорь.

Он едва удержался, сжимая руку в кулак, когда почти потянулся к лицу девушки, чтобы убрать выбившуюся из причёски прядь. «Не милая, она не милая, Волков...», – повторял он мысленно, как молитву или заклинание. Они из разных миров, как бы банально это ни звучало. И каждый раз, когда они пересекались, эти миры, становилось только больнее.

Вера торопливо повернулась к раковине и снова пустила воду. Верно, раз хотела помочь, то к чему все разговоры? К чему пытаться ещё хоть раз услышать его голос? Но возможно сейчас, в этом странном гостеприимном доме, она слышит его в последний раз? Посуда всё норовила выскользнуть из неуверенных рук. Опыт в этом у неё был невелик, да и то, всё благодаря Валентине, работавшей в отцовском доме на кухне.

Находясь так часто взаперти в стенах ненавистного «дворца» и не имея возможности покинуть его, Вера приходила на кухню, к добродушной улыбчивой женщине, слушая её рассказы о семье и наблюдая за работой. Когда мачехи не оказывалось дома, она рисковала помогать Валентине, занимаясь непривычным делом и испытывая от этого простую радость.

Волков молча наблюдал за притихшей девушкой, так сосредоточенно расправлявшейся с посудой, словно это было дело государственной важности. И каждый раз задерживал дыхание, когда их пальцы соприкасались, в момент, когда принимал от Веры очередную тарелку или чашку. Когда же всё было закончено, и кухня блестела чистотой, Вера остановилась на минуту. Она глядела, как Игорь вытирал руки и вешал полотенце на блестящую перекладину сушилки.

– Спокойной ночи, – пожелала девушка негромко, и осторожно прошла мимо Волкова в гостиную.

– Спокойной, – он обернулся, когда услышал, как Вера торопливо поднялась по ступенькам лестницы вверх, на второй этаж.