Бабушке санузел хочется переделать, а то у соседки плитка в туалете мраморная, а у нас обычная, белая. Да, хорошо, что в доме вообще туалет есть. А то раньше весь участок надо было оббежать, чтобы до сортира добежать. А ведь можно и не добежать! Такая у нас деревня, модная. Только вот один магазин и автобус, который ездит всего раз в день. И то, детей отвозит в поселок учиться. Там школа побольше. А мою, деревенскую, закрыли, когда я девятый класс окончила. А после я переехала в столицу учиться.

– Терраску утеплили, теперь здесь раздеваемся и разуваемся. Бабка ковры новые постелила по всему дому! Спасибо твоему Созону!

Демьян тут же меня дернул за руку и как шуруповерт просверлил во мне дыру, загнав десяти сантиметровый саморез прямо в лоб без дюбеля.

– Дедуль, ну какой Созон, это озон. Компания такая. Товар возит.

– Ох эта компания. Ты мне это… с ними ни шу-шу! У меня по молодости была ух какая компания! Но тебе знать не обязательно, что мы делали. А шо это таксист в дом вошел? Ждал бы на улице!

– Дедуль, не таксист это. Это Демьян. – смотрю на Демьяна, морда кирпичом и сверкающем баннером «Ну наконец-то соизволила представить».

– Демьян Валерьевич, можно просто Демьян.

– Василий Васильевич, – рукопожатие состоялось, но не разъединилось. Дед нахмурив густые брови пытался считать мысли Демьяна, Демьян же напротив, как мне казалось, по выражению его лица, был полон уважения и интереса к моему деду.

– Жених вашей внучки.

– Бабка, где мое ружье?

– Дедуль, ну ты чего?

Такого поворота я совсем не ожидала. Пришлось Демьяна собой закрыть, но открылась старая деревянная дверь, соединяющая террасу с просторной кухней, и из нее неожиданно выскочила бабуля в переднике. Ее морщинистое лицо выражало радость и немного смущения, глядя на деда.

– Ой, внученька приехала! Внученька моя! – перескочив порожек она ударила деда кухонным полотенцем, а после обвила своими руками мои плечи, встретила меня со своим характерным ласковым взглядом. Это был тот самый момент, когда все заботы и тревоги остаются позади, а сердце наполняется спокойствием, радостью и домашним теплом. – Я уж думала не приедешь.

– Бабка, куда ты босяком на террасу?

На бабуле были мною подаренные чуники, но если чуники не резиновые снаружи, а только меховые внутри в дедовом понимании это босяком.

– Ну проходите! Что ж вы встали там!

Раздевшись, мы прошли в большую и светлую кухню, каждый уголок которой был пропитан ароматом выпечки. Демьян как всегда выглядел по особенному красиво даже в носках с оленями. Я едва заметно улыбнулась, но ничего не сказала, а он, кажется хотел сказать мне многое.

– Лидия Петровна, можно просто бабушка Лида.

– Демьян.

– Какое имя-то у тебя красивое.

Но Демьян по каким то причинам багровел на глазах.

– Не подскажите, где у вас туалет?

– Так мы его прошли! – вскрикивает дед. – Ныряй в мои валенки да тулупчик мой накинь. Выйдешь из дома, вкруг обойдешь, дойдешь до конца забора и там увидишь сартир.

– Сар…чего?

– Сартирчик! – заорал дед. – Он что глухой у тебя, Белла?

– А дома туалета нет?

– Беги, мил человек, а то надудонишь в штаны. У меня запасников для тебя нет, думаю и ты с собой не взял. Хату мы на ночь закрываем. Делай там все свои дела, но если чего, то под кроватью есть горшок ночной.

Демьян кажется не вышел, а побежал. Что-то мне подсказывало далеко и навсегда. . А дед как заржет, хватаясь за сердце. Бабуля еле успела ему валокордину донести.

– Дедуль, а чего с унитазом? Сломался?

– Да нет, работает, а чего казённое пачкать? Пусть прогуляется.