Втроем мы пришли на самый дальний конец базы к последнему, третьему домику. Прямо за оградой начинался лес. А когда я повернулась к домику спиной и посмотрела перед собой, у меня сладко заныло под ложечкой. Моему взору открылись горы. Три горы с заснеженными верхушками были по умолчанию прекрасны. Им не нужно было никому доказывать, что они достойны занимать место в этом мире.

Не то что людям. Мы все время что-то кому-то доказываем.

Во всяком случае, я. Доказывала коллегам, что достойна своей должности, а немногочисленным приятельницам доказывала, что могу выйти замуж за парня, который носит меня на руках. А как же я? Хотела ли я в самом деле этой должности и этого парня?

Марина что-то рассказывала о горах, но я не вслушивалась. Я представляла себя на вершине одной из этих гор, в безмолвии и покое.

- Пойдемте, я покажу вам домик, - громко сказала Марина. Даже слишком громко. Не исключено, что она предлагала мне зайти в дом не в первый раз, но я, поглощенная своими мыслями, ничего не слышала.

Малыш Арсений с нами не пошел. Не знаю, почему. Может, Марина боялась, что ребенок что-то испортит или сломает? Как бы ни было, мать велела сыну остаться на веранде домика и строго-настрого запретила уходить.

Внутри дом точно соответствовал описаниям влюбившейся в это место Лары. Ну и фотографиям на сайте, конечно.

Вспомнив о сайте, я подумала, что надо бы проверить, как здесь ловит интернет. В глубине душе я надеялась, что в таком глухом месте интернета не будет вовсе, и у меня не появится даже мимолетного соблазна проверить, как там поживают мои московские знакомые.

Марина провела меня по единственной комнате, показывая, где кровать, где диван, а где шкаф. Можно подумать, что без Марининых объяснений я бы не различила предметы мебели и улеглась бы спать не на кровать, а, скажем, в шкаф.

Справа от комнаты была кухня. Здесь Марина тоже не поленилась перечислить предметы обстановки, поочередно указывая на чайник, мини-холодильник и микроволновку.

В целом домик мне понравился. Санузел, к счастью, тоже был внутри. Из панорамных, во всю стену, окон, открывался вид на горы. Мне уже не терпелось выпроводить Марину и усесться перед окнами или прямо на веранде с вязанием, которое я прихватила с собой. Сто лет не вязала, а ведь раньше очень любила, размеренно щелкая спицами, создавать простенькие вещички вроде носков, шарфиков и салфеток.

Единственный вопрос, который меня волновал — вопрос пропитания. Только подъезжая к «Белым ночам», я подумала, что из еды у меня с собой лишь пара шоколадок, а где тут ближайший магазин — неизвестно.

Марина сказала, что пара продуктовых есть в селе. В Агарте.

- Идти недалеко, - сказала она. - Километра три. Только люди там неприветливые… Мы с Мишей, мужем, там бываем иногда. Так я стараюсь вообще из машины не выходить. Они так смотрят, как будто хотят, чтобы мы побыстрее убрались.

Ага, значит, «мы» - это Марина и ее муж. Поняв, что на базе еще живет мужчина с машиной, я повеселела. Лишаться всех благ цивилизации так резко было все-таки страшновато.

- Но тут в пяти минутах ходьбы есть кафешка, - продолжила Марина. - Вы, может, к таким не привыкли, там ничего особенного. Но кормят вкусно, голодной не останетесь. Там и кофе есть, и десерты, и вообще...

Марина — в который уже раз — глянула в сторону веранды, где оставила сына. И, прервав рекламу местного кафе, выбежала наружу.

- Се-е-е-еня! - услышала я истошный крик. - Се-е-еня!

Я выскочила на веранду. Вокруг домика бегала Марина и звала сына. С ее лица в секунду стекли все краски, девушка была мертвенно бледной, а ее губы некрасиво дергались.