Сфера Истины определяет уровень магического дара, как же!

На деле всё гораздо проще.

- Разденься, - отдал он следующий приказ, когда абитуриентка приблизилась, наконец, куда было сказано.

Девчонка нервно огляделась по сторонам. Поскольку она стояла лицом к «его» зеркалу, от Бенжамина не укрылся ни страх в широко распахнутых глазах, ни закушенная губа. В отблесках магического купола её волосы отливали розовым, а расширенные от страха, расплывшиеся на всю радужку зрачки были фиолетовыми.

А ведь она красивая.

- Одежду можешь положить на кушетку, - слишком поспешно добавил он.

В тот же миг центр трибуны пронзил круглый, с ровными краями, столп света. И та самая кушетка проступила у основания трибуны. Если б Аврора не заметила её, наткнулась бы через секунду.

Девчонка поморгала от яркого света, и больше она не колебалась.

Кивнула - не то его голосу, не то собственным мыслям, потянула завязки плаща. Избавившись от него, стянула мокрое платье через голову. По худенькому телу прошла дрожь. Неловко скомкав серую ткань, положила рядом с плащом на кушетку, оставшись в лифчике, трусиках, плотных шерстяных чулках и коротких сапожках на низком ходу.

Подняв голову, снова посмотрела прямо на него, словно могла видеть сквозь магические преграды.    

Бенжамин сглотнул.

Вот в длинном бесформенном платье, словно с чужого плеча, явно подчёркивающем её худобу, была девчонка-девчонкой, а сейчас… Нет, формы девушки не отличались особой пышностью, но всё же они были. Ещё как были!

- Сколько тебе полных лет?

- Двадцать два, - её голос дрогнул.

Хм… А ведь она из дальнего дистрикта, жила среди людей, не магов. У них, пожалуй, считалась перестарком. Для мага же двадцать два - это младенчество. Бенжамин перевёл взгляд на её Дело, услужливо выведенное на малый экран Эгдардом - замужем не была, с парнями не путалась. Очень и очень странно.

Бенжамин чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно! Кто в здравом уме женится на альбиносе? Странно, что вообще дожила до своих лет. Он слышал, что в глубинке младенцев-альбиносов выносят на солнце и ждут, что Четырёхликая смилостивится над ними. Даже матери не кормят их грудью, не хотят привязываться.

- Полностью, Аврора, - сказал он и когда в фиолетовых глазах застыло непонимание, добавил: - Раздеться надо полностью.

Закусив губу, девушка кивнула.

Затем быстро сняла лифчик, стянула трусики. Упёрлась носком одного сапожка в пятку другого, неловко покачнулась, взмахнула тонкими руками… В последнюю очередь скатала мокрые шерстяные чулки.

- Встань в круг.

Хорошо, что микрофон меняет голос. Сам-то Бенжамин слышал, как голос его охрип. И даже как будто… дрогнул? Чушь.

Студенты Аусвер - бесполые существа, без права на магию и голос. Топливо благополучия Претория - бьющегося сердца Триума.

Но эта девочка, послушно взошедшая на трибуну и шагнувшая в столп света посреди… Девочка с белоснежной кожей, длинными, по пояс, белыми локонами, широко распахнутыми глазами и беспомощно приоткрытыми губами… Девочка, стыдливо прикрывающая ладонями грудь… Кстати, довольно-таки пышную, высокую… Эта девочка вызывала сложные, очень сложные и противоречивые эмоции. И преобладающей было раздражение. Почти злость.

И… что-то ещё, в чём Бенжамин не собирался признаваться даже самому себе.

Кто-то из Магистров вздохнул, почти всхлипнул - Бенжамин услышал этот всхлип по внутренней связи. Тотчас зубы его сжались, а брови столкнулись у переносицы.

На всех экранах, кроме главного, за которым сейчас он - лишь световые потоки и отпечаток её ауры. Значит ли это, что какой-то из них сейчас дал сбой?!