– Яна Петровна. Воронова. От Игнатьевых.

– Энто кто ж?

Вроде как имя было знакомое, но что-то у Акима после вчерашнего словно из головы долой…

– Прохор Игнатьев. Марфа Игнатьева. Марфа Федоровна! – рявкнула женщина. – Доложи, пьянь!

Аким даже обиделся.

Ну, выпил. Да и принял-то он всего чуток…

– Ты энто, девка! Не шуми, значитца! Федор Михайлович хучь и дома, но абы кого не примет…

– Абы кого?

Яна окончательно рассвирепела. В другой момент жизни она бы и диалог иначе построила, и поговорила бы лучше… сейчас же – не было сил.

До-ста-ло!!!

Ее достало все!

И экологически чистый транспорт, за которым ухаживать надо больше, чем за собой.

И дорога, которую периодически приходилось откапывать. Потому как экологически чистый транспорт был оснащен копытами, а не гусеницами.

И дети…

Ладно! Дети – меньше всего. Яна понимала, что им тяжело. Но вы сами попробуйте довезти троих детей из точки «А» в точку «Б». При условии, что у них практически нет развлечений. А ехать долго.

Ехать медленно…

Даже если ехать на машине, и тогда малышня умудряется ныть, хныкать, жаловаться. А возок едет намного медленнее. Но машину Яна сейчас себе позволить не могла. И бензин не достанешь, и обогрева в местных машинах нет… сломается – замерзнут все. И скорость не слишком высокая, тот же копытный транспорт, может, и чуточку быстрее.

И приходилось терпеть.

Капризы, истерики, слезы, сопли… Машка все-таки опять простыла и теперь шмыгала носом… Яна скрипела зубами и мечтала спихнуть хотя бы двоих паршивцев на руки деду.

Или чтобы путешествие кончилось.

Или чтобы разбойники напали… о банде из монастыря она почти с нежностью вспоминала! Так же как и о Поганце.

Их можно было убить! Хоть душу отвести. А с детьми ты что сделаешь?

Даже шлепать рука не поднималась, хотя Топыч и предлагал пару раз надрать сорванцам уши. Так что нервы у Яны были на пределе. А тут…

Стоит этакое чучело, хамит, еще и перегаром от мужика разит на полдвора… Кто бы удержался на ее месте? Яна и рявкнула в три этажа с чердачком, как на кордоне навострилась.

Вспомнила и матушку конюха, и его батюшку, и родословную проследила с древних времен…

Аким аж заслушался. И не только он один, голос-то Яна не сдерживала. Вот и купец услышал. Окно открыл, да и рявкнул на весь двор, когда Яна замолчала:

– Что тут происходит, так вас и разэтак?!

Яна посмотрела на бородатую персону, которая торчала из форточки да еще начальственно рычала, – и так же на весь двор громко спросила:

– Федор Михайлович, Марфа Федоровна Игнатьева вам знакома?

Персона побледнела.

– Да…

– Орать будем – или ворота откроете? У меня дети в возке, я их на улице не брошу.

– Акимка! Открой и коней во двор заведи! Ко мне пожалуйте, тора!

Сообразительный. Сразу понял, что Яна не из крестьян.

– А детей?

– На кухню, пусть поедят с дороги!

Форточка захлопнулась. Яна пожала плечами.

На кухню? Оно и неплохо… сначала посмотрим, что тут за купец, потом поговорим за внуков. Дети – это сложно, трудно и каторжно тяжко. Но к Мишке и Машке Яна уже привязалась и ответственность за них чувствовала. Деду она их оставит, только если будет в нем уверена.

А если нет…

Сама справится. Не впервой!

Федор Михайлович ждал гостью в кабинете. Яна вошла и оценила. Даже присвистнула:

– Богато живете, жом.

А то – нет?

Рассчитано было именно что на купцов. Мебель дорогая, из темного дерева, но позолоты на ней – хоть ты ножиком счищай. И резьбы много…

Стол громадный, тоже явно дорогой, аж подавляет, стены отделаны кожей с золотым тиснением, все на столе тоже из золота – Яна не сомневалась. А люстра?