– Зачем? – прошептала она, не замечая, как из глаз потекли слёзы. – Зачем? И зачем вы мне это рассказали? – и закричала: – Лучше бы я верила, как раньше! Как мне жить теперь?!

Хайрок пожал плечами.

– Как и раньше. «Дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения, но истинною любовью все возращали в Того, Который есть глава Христос. Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему». Так передавал нам слова Господни апостол Павел. Считайте это прощальным подарком Теслина. Из вас, ищеек, куют мечи Ордена Господня. Так будь же не слепым орудием, а останься человеком, сотворённым по образу и подобию. Пусть ведут тебя, дитя моё, лишь собственные помыслы и слово Христово. Ибо генералитет Ордена уже давно борется не за одну лишь Веру и Церковь, а в первую очередь за свою власть. Помни об этом. А теперь прощай.

Старого учёного Рианон покинула как в тумане. Грубо отказалась отвечать на расспросы Риджайны – всё ли в порядке. Дома заперлась на целый день, пытаясь отыскать хоть один изъян в рассуждениях мэтра Хайрока. Ни-че-го. Хотя контраргументы в защиту Инквизиториума она и нашла, заодно подобрала соответствующие цитаты из того же «Апостола Павла послание к ефесянам». Пусть кто-то из Ордена и погряз в грехе, зато такие, как она, всегда действуют во спасение людей… Старалась не слушать шепоток раз за разом заглядывающего червячка сомнения. Не подыми она десять лет назад шума – дело с монастырём просто замяли бы. Встань перед ней в день приезда выбор: жизнь Теслина в обмен на поимку друидов – подарила бы другу мученический венец и ни на мгновение не задумалась бы, не сожалела.

Девушка очень хотела нового разговора с мэтром Хайроком. Вот только ни она сама, ни сопровождение дорогу к дому старого учёного не запомнили. И отыскать не получалось, хотя бродили потом по всему району дней пять. Теслин же упорно избегал даже мимолётной встречи с Рианон. Можно было не сомневаться, что и на прямой вопрос ответит: «Ничего не знаю, никогда там не был». Не пытать же его, в самом деле?.. Оставалось лишь убеждать себя, что старый учёный неправ, девочек не обманывают, а просто наставники не знают сами. И поступки пары-другой нечистоплотных псов Господних не дают никому права судить о помыслах всего Ордена… На исповеди про разговор с мэтром Хайроком девушка не сказала ни слова. Смолчала первый раз в жизни. И почему-то, к своему удивлению, не считала, что поступила неправильно.

3. Часть вторая

К дому, который сняла для себя Рианон, когда стало ясно: поиски в городе затянутся, отец Даций подъезжал с неохотой. Сам себе признавался, что дело отнюдь не в поведении столичной ищейки. Девушка ни разу не нарушила правил формальной субординации. Не лезла в местные дела, хотя полномочиями обладала огромными. В истории с друидами Змея открыто поддержала отца-командора. Он, дескать, не виноват. Даже наоборот – именно при нём было найдено и уничтожено действовавшее больше ста лет капище. Только слишком отвык Даций, что на его территории действует кто-то, имеющий право на любой приказ главы целой командории ответить: «Нет». Безо всяких объяснений. Да, вдобавок, инквизитор чувствовал себя обязанным Рианон. Не подыми она десять лет назад публичного скандала, вычистить засидевшихся на тихих должностях карьеристов и наказать всех прикрывшихся церковным саном грешников могло и не получиться. А чувствовать себя обязанным, пусть про услугу оказавший и не вспоминает, Даций терпеть не мог… Но и решить нынешнюю проблему могла одна лишь ищейка. Потому-то Даций скрипел зубами, но всё равно не позвал к себе, а поехал сам. Причём негласно и без свиты.