Стражник оказался дотошным, пусть до конца и не сумел подобрать слюни от внимания роскошной женщины. Но понять его можно: десять до зубов вооружённых профессионалов в городе натворить могут всякое, а спросят потом с него. Потому, хоть и бросал, как ему казалось, незаметные взгляды, поедая глазами фигурки всех трёх девушек, внимательно прочитал выданный имперской канцелярией патент наёмников. Потом два раза перечитал разрешение благородной виконтессе нанимать охранников числом до десяти. Не понадеявшись только на память, отцепил с пояса томик гербовой книги и сверил герб. Рианон служаку мысленно похвалила. Взирала же на действо со снисходительным спокойствием, бумаги были самые настоящие. Изготавливали их в типографии императора, а в гербовых и цеховых книгах по всей стране всегда имелся особый резерв как раз для инквизиторов, когда им надо было надеть ту или иную личину. Ну а специальный отдел в Ордене подчищал возникающие время от времени нестыковки.

Закончив, стражник ещё раз уважительно поклонился, вернул бумаги, получил от капитана заранее приготовленный мешочек с деньгами. Пересчитал, улыбнулся: Рианон бросила туда несколько монет сверх положенного. Не так много, чтобы считать взяткой, но на пяток кувшинов прошлогоднего яблочного вина хватит. Потом старший караула достал из-за пазухи пояс, где были спрятаны верёвочки со свинцовыми пломбами и щипцы: опечатать оружие охраны. Капитан Саутерн на него цыкнул:

– А ну, куда! Читать не умеешь? В подорожной написано – для охраны госпожи без печатей.

Старший караула скривился, как от зубной боли. Взглядом сжёг широкоплечего чужака от сапог до медно-рыжей ухоженной бороды, роскошных усов и сломанного носа. Остальные стражники до этого смотрели на отряд с завистью – как же, чулки и сапоги из кожи тонкой выделки, панталоны, рубахи и камзолы мало того что из дорогого восточного льна, так ещё и кружевами украшены. На оружие лучше вообще не глядеть, сплошь привезённые из-за Южного моря сабли: такие без труда перерубят и кованый гвоздь, и шёлковый платок на лету. Теперь же караул исколол наёмников неприязненными, злыми взглядами. Порежь этот десяток в городе кого-нибудь – в магистрате потом и не вспомнят, что не охрана ворот на оружие по недомыслию печати не поставила, а наёмники властью имперской канцелярии отказались.

Старший стражник чисто символически поклонился в третий раз и сквозь зубы скороговоркой произнёс:

– Доброй вам дороги, госпожа, и да пребудет с вами Господь.

Рианон в ответ перекрестилась. Чуть натянула поводья и двинула своего коня вперёд, за ней тронулись остальные. А за спиной уже зашумела, загомонила толпа. Каждый старался наверстать задержку и первым занять место в новой очереди к воротам.

Завершив практику, девушка так ни разу и не побывала в городе снова. Поэтому теперь, не скрывая любопытства, вертела головой, сравнивая, как изменился Шеннон. Естественно, Северные ворота выводили на одну из центральных улиц-трактов. Идущая от ворот мостовая теперь была замощена не булыжником, а плитами из недавно изобретённого бетона. Дороже, зато дорога не щербатая, и служит без ремонта раз в десять дольше. Началась переделка, ещё когда Рианон уезжала, но теперь плитами закрыли и улицы поменьше, и некоторые мелкие проулки. У домов прежде лишь первые этажи были каменными, а вторые, третьи, а то и четвёртые – деревянными. Теперь всё сплошь из кирпича, даже на окраинах – никаких срубов, и улица широкая. Верхние этажи хоть и нависали над мостовой, но больше не смыкались. Внизу – лавки и мастерские, выше, через открытые ставни, виднелись жилые комнаты. А помнится, раньше возле стены был настоящий лабиринт, где с трудом разъезжались две телеги. Душегубы этим частенько пользовались. Столкнут встречную телегу с каретой, а сами – прыг на подножку, и пассажирам – нож к горлу.