– И что же конкретно я должен буду делать? – упавшим голосом спросил Крикунов. – Какова моя конкретная цель?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – развел руками полковник. – Знаю лишь одно – вы должны наладить бесперебойное снабжение солью нашей армии. А уж как вы это будете делать, зависит от вас. И, конечно, от ситуации. Но если каша на фронте будет несоленая, спросят с вас. И вы ответите по законам военного времени за невыполнение приказа. Вам все ясно?

– Чего уж яснее, – буркнул Крикунов.

– Да вы не огорчайтесь. – Тон полковника стал мягче. – Война она ведь бывает разная… А если, допустим, вы предполагаете, что здесь у вас будет сплошная тишь и благодать, то выбросьте такие мысли из головы. Здесь тоже всякое может случиться… Потому что соль стратегический товар, можно так сказать. Ну а где стратегия, там и враг. Оттого-то мы и придаем в ваше распоряжение солдат. Да-да! Целых десять человек с оружием! Из тех, которые выписались уже из госпиталя, но силенок, чтобы ходить в атаки, у них еще не хватает. Так что вы остаетесь не один, а с войском.

– Вот уж спасибо за такое войско! – как ни таил Крикунов в себе горькую иронию, а она все же вырвалась наружу. – Уж мы тут навоюем, ежели чего!..

– А куда же вы денетесь? – спокойно, почти равнодушно проговорил полковник. – Конечно, навоюете. Возьмете не числом, так умением. К тому же вдобавок мы предоставляем в ваше распоряжение транспорт. Целые две машины! Грузовик и трофейную легковушку. Чтобы вы осознавали важность вашей задачи и вообще… Целые две машины! Да притом с шофером. Хоть он будет и один на две машины, но все равно – шофер!

– Понятно, – угрюмо произнес Крикунов. Ему почему-то подумалось, что упомянутый шофер – это как раз тот самый нервный контуженый водитель, который и привез его в штаб.

– А коль понятно, то действуйте, – в голосе полковника зазвучали начальственные нотки. – Срочно сдавайте все свои прежние дела и приступайте к своим новым обязанностям. Сейчас я позову лейтенанта, он и введет вас в курс дела. Познакомит и с шофером, и с солдатами, которые придаются в ваше распоряжение. Подчиняться будете местному коменданту. Ну и вообще всячески с ним взаимодействовать. Правда, кто он такой, я не знаю. Потому что нет еще никакого коменданта. Не успели назначить. Вот когда назначат, тогда и будете взаимодействовать.

– А вы, значит, отправляетесь дальше, – горестно констатировал Крикунов, хотя что уж тут было констатировать? И без того все было ясно.

– Да, – ответил Черняк. – Мы отправляемся дальше вслед за нашими передовыми частями. До самого Берлина.

– А я посыплю вашу дорожку солью, – уже совсем с запредельной горечью произнес Крикунов. – Есть, знаете ли, такой обычай: сыпать вослед путнику солью. Чтобы ему легче шагалось…

Полковник Черняк ничего не ответил, лишь внимательно посмотрел на Крикунова. Вскоре в помещение вошел молодой лейтенант и выжидательно уставился на майора. Делать было нечего, все вопросы были заданы, вся горечь – выплеснута, и Крикунову только то и оставалось, что приступить к исполнению своих новых обязанностей. То есть делать все, чтобы каша на фронте у бойцов всегда была соленой.

Как Крикунов и предполагал, прикомандированным шофером оказался тот самый нервный контуженый солдат. Сопровождавший Крикунова лейтенант объявил:

– Вот вам – машина, а это – шофер. Принимайте хозяйство, товарищ майор.

Крикунов мрачно взглянул на видавшую виды полуторку и на шофера. По лицу шофера то и дело пробегали нервные судороги – последствие контузии. А может, дело тут было вовсе не в контузии, а всего лишь в характере солдата – как знать? Но как бы там ни было, настроение Крикунова испортилось еще больше.