Застолье продолжается, рожки и гусли ненавязчиво перешептываются под треск огня в жаровнях и размеренное цоканье посуды. Виночерпии разливают вино, повара вносят запеченного целиком кабана, в меду и с пряностями. Кажется, празднество длиться уже достаточно долго, чтобы гости начали понемногу «оживать»: шутки летают над столом, словно стрелы, слышится приглушенный смех. Семь дней назад часть из них точно так же поднимала кубки за здравие моего отца в день его пятидесятой зимы. Пройдет еще немного времени, и они станут нахвалить правление нового короля.

— Ты ничего не ешь, - доносится до меня голос мужа.

Странно, что он заметил, ведь до сих пор только то и делал, что шептался о чем-то со своей длинноухой помощницей. Отец Северный ветер, сделай так, чтобы сегодняшней ночью он лег в ее постель. Я ведь не слепая, вижу, как она смотрит на него, как улыбается и щурится всякий раз, когда выпадает случай прикоснуться к его плечу или руке.

— Белая королева желает напиться, - кивая на мой пустой бокал, прищелкивает языком тенерожденная.

Раслер делает едва заметный жест рукой – и девица с поклоном растворяется. Она хороша в этом, очень хороша.

— Я не голодна, - отвечаю я и кивком разрешаю виночерпию во второй раз наполнить мой кубок. В голове уже шумит, но мысли все еще слишком ясные.

— Не стоит топить горе в вине, - говорит Наследник костей, - от этого не станет легче.

Я не могу удержаться от нервного смешка: он бы еще головную боль припомнил.

— Почему он не пришел за тобой?

Раслер отмахивается от попытки наполнить его бокал – он и так полон. Вряд ли Наследник костей сделал хоть пару глотков.

— Кто? – переспрашиваю я.

— Тот, кому тебя обещали в жены.

Я прикрываю глаза, до боли сжимаю кулаки. Из бордовой глади вина в кубке на меня смотрит бледная измотанная горестями девушка. Я ее не знаю.

— Потому что он ждет, когда ты оступишься.

— Разве мужчина не должен отвоевать свою женщину сразу, не дожидаясь, пока соперник сделает неверный шаг?

— Тебе не понять.

На миг наши взгляды пересекаются, и я вижу, что он в самом деле не понимает. Он явно из тех, кто не привык думать и планировать, хотя вопросы и показательные казни – что это, как ни розыгрыш далеко идущего плана? И все же он выглядит искренне удивленным поступком Артура.

Мой Артур – он слишком хорош для всего этого. Он прямолинеен и открыт, у него большое и доброе сердце, но маленькая и слабая армия. После того, что со мной сделали, Артур просто обязан был от меня отказаться, но он не отказался, не разорвал помолвку. Он привез мне кольцо и пояс, украшенный ледяными осколками, и сказал: «Это не имеет значения для меня, если ты скажешь, что все так же желаешь стать моей женой». Конечно, я желала.

Я не осуждаю Артура, наоборот – терпеть не могу безрассудство. Прибыть в лапы Наследнику костей, не имея хоть сколько-нибудь стоящей армии и веских аргументов было бы вершиной глупости.

— Почему ты задаешь так много вопросов? – Я делаю еще глоток, облизываю губы. Мне все еще слишком больно, и вино не помогает, но по крайней мере я стала смелее. Возможно, я наболтаю лишнего и Раслер, наконец, прекратит мои мучения. Мне страшно от того, что в любой момент и я могу уйти из этого мира. Но постоянный страх отравляет душу хуже яда из мертвого корня. – Ты же и так все знаешь.

— Я любопытен, - бесхитростно отвечает Раслер. – Хочу понять, что превращает мужчину в труса.

— Артур не трус, - шиплю я в ответ. Как же я устала от его безразличия, от того, что он все переворачивает с ног на голову. – Ты не заставишь меня думать, будто Артур – бессчетный человек. Он собирает силы, чтобы прийти за мной. Но, надеюсь, он достаточно благоразумен, чтобы не совершить подобную глупость.