Многоножка.

Да, пожалуй, оно стало походить на огромную многоножку.

- Дай… - эхо чужого сознания звучало в голове. А многоножка медленно сворачивалось. И разворачивалась, пока неспешно, неловко, заваливаясь то на один, то на другой бок. Конечности её вязли в земле, и она выдергивала их с раздражением.

Ирграм наблюдал.

И за тем, как обрастает чертами приплюснутая, прикрытая броней, голова. Вот лопнула пленка, прикрывавшая пасть. И остатки её образовали тонкие гибкие щетинки. Вытянулись, загнулись крюками жвала. И зашевелились, захрустели протяжно.

- Дай… - шелест вытеснял прочие мысли.

А многоножка, окончательно осознав себя, скользнула навстречу. И только тогда Ирграм очнулся.

Вот… погань! Явно ментально воздействовала.

Он зарычал.

И шарахнулся, уходя с линии атаки. Тело сама скользнуло на землю. и по земле. Ирграм животом ощутил, что неровность камней, что жесткость корня, выпершего из земли. Какая-то ветка впилась в кожу, но та была слишком плотной, чтобы прорваться.

Он перевернулся на спину, и одним движением вскочил на ноги.

Тварь же, промахнувшись, пыталась собраться.

Все же она была слишком большой. И не особо умной. Она издала тонкий вибрирующий звук, заставивший Ирграма поморщиться. Звук этот отзывался в голове болью.

- Дай! – этот вопль ударил по мозгам. А тварь снова бросилась вперед.

И куда быстрее, чем прежде.

Но все одно, длинная.

Тяжелая.

Неповоротливая. Белое тело ударилось о сосну, и та захрустела. А короткие ноги заскребли по мхам, оставляя на земле глубокие раны.

Так она не отстанет.

И надо…

Ирграм вытащил нож, прихваченный в замке. Подумалось, что стоило бы взять клинок побольше, но он никогда не был воином. А теперь и магом тоже, потому что сила не отзывалась.

Плевать.

Ирграм перекинул нож в правую руку и выпустил когти.

- Дать, значит… дать… - мысль, пришедшая в голову, была не то, чтобы гениальной, скорее уж наоборот, она категорически не нравилась Ирграму, но если что-то твари от него и надо, то именно пластины.

Он стянул с шеи одну.

- Этого хочешь?

Тьме ли не слышать тьму.

Пластина качнулась, и по выдавленным знакам побежали искры… силы? Тьмы? Интересно. Надо бы потом глянуть.

- Дай, - протянула тварь уже медленно. И столько желания было в голосе её, столько надежды, что Ирграм понял – не ошибся.

- Иди сюда…

Пластина качнулась влево.

И вправо.

Тварь качнулась следом. Влево. И вправо. И снова влево. Она подобрала передние конечности и массивное тело поднялось, обнажая живот. Впрочем, и его покрывали тонкие пластины брони.

Что-то подсказывало, что тыкать в нее ножом – занятие бесполезное.

- Сюда… ближе… - Ирграм повесил пластину на ветку ближайшего дерева и осторожно отступил.

На шаг.

И еще на один.

Тварь дернулась было, но из двух объектов выбрала тот, что более интересен. И снова опустилась, почти легла. Двинулась, извиваясь всем телом. Медленно, недоверчиво.

Осторожно.

Брюхо её касалось земли. А ноги утопали во влажной лесной почве почти на треть. И оставляли глубокие дыры. Впрочем, и сами конечности, оказываясь на свободе, плыли, растекались туманом, впрочем, ненадолго.

Следовательно, нынешний вид – лишь форма. И удерживать её твари непросто.

Ирграм перехватил нож.

А существо, оказавшись у самого дерева, засвистело. Нежно так. Правда, свист этот походил на скрежет железа о железо, но все же было в нем что-то этакое. Нечеловеческое.

Вот она коснулась ствола сосны.

Скользнула вдоль, мягко стирая броню о кольчугу коры. И белые капли тумана упали на землю. форма… внешность – лишь форма. Но хватит ли ножа, чтобы пробить её?