– Пожалуйста, – вежливо ответила Тамара. – Слушай, а я видела!

– Что?

– Как ты с Сережкой Кольцовым вчера целовалась. Вы чего? Вы того, что ли? Как ты быстро. Вроде только развелась. И он тут как тут…

– Тамара, мы поцеловались по дружбе, понимаешь? Обрадовались встрече.

– Понимаю. Конечно, обрадовались. Мы с ним тоже обрадовались встрече на днях. Только со мной он почему-то не целовался.

– Том, давай поговорим в другой раз, ладно? Мне бы умыться.

– Ладно, умывайся. А чего он здесь ошивается? Из-за этого трупа, что ли?

– Не поняла. Ты о чем?

– Ты не знаешь??? Ничего себе! Так целовались, что он тебе самое интересное не сказал. Его мать и моя знакомая, ты ее знаешь, она в соседнем доме живет, – Вера, – они труп нашли! Мне сама Вера и рассказала. Сережка кого-то вызвал, труп увезли. Я спросить хотела: а там кто? Вера говорит: в тряпку какую-то завернут был.

– Что? Ерунда какая-то. Я почти целый день провела у Кольцовых. Разговаривала с Мариной Евгеньевной, потом с Сережей… Ты что-то путаешь.

– Ты точно проснулась? Я ж говорю: Вера, моя знакомая, с Сережкиной мамой, Мариной Евгеньевной, шли из нашего магазина. Под деревом лежало что-то, похожее на труп. Сережа кого-то вызвал, так оно и оказалось. Я вас увидела вчера, сегодня с Верой поговорила, мы подумали, ты знаешь, кто там… Вдруг кто-то знакомый.

– Я не знаю, Тамара, – сказала Алла, почти теряя сознание. – Он мне ничего не сказал. Извини, я сейчас не могу говорить. Я позвоню, если что-то узнаю…

Алла разъединилась. Комната кружилась вокруг нее. А нужно было удержать мысль. Почему они от нее это скрыли? Сережа всегда все знает. Он знал о том, что она ищет Олю, что она ее опекала… А если это… Других объяснений нет. Надо ему позвонить. Но ей так страшно, что… Лучше неизвестность. Она не сможет этого вынести. И тут раздался звонок. Это был Сережа. Алла смотрела на дисплей телефона и собирала все силы, чтобы сказать: «Да».

– Привет. Кажется, я тебя не разбудил. Но голос у тебя… Что случилось?

– Мне позвонила Тамара Назарова. Она сказала про какой-то труп…

– Понятно. Назарова всегда бежала впереди паровоза. При этом умудрялась оставаться двоечницей. Алла, это правда. Моя мама и ее знакомая нашли тело убитого и расчлененного человека. Находку забрали эксперты. Звоню именно по этому поводу. Главное! Это взрослая женщина! Поняла? Это не Оля! Оля наверняка у бабушки с дедушкой… Слушай, ты плачешь? Возьми себя в руки. Нужно кое-что сделать. Взять из Олиной квартиры фото ее матери. Ну, и отца. Это возможно?

– Да, – всхлипнула Алла. – Ты где?

– На диване.

– Хорошо. Я соберусь и перезвоню. Мне еще нужно с работы отпроситься, купить чего-то малышам и съездить в интернат.

– Я отвезу тебя. Не торопись. Я еще посплю.

Алла вошла на кухню уже одетой. На ней, как и вчера, были джинсы и майка. Нина Ивановна медленно и тщательно пережевывала тосты, запивая их через равные промежутки времени глотком кофе с молоком.

– Мама, – сказала Алла. – Я ищу Олю. Тебе придется ответить на мои вопросы. Приходила ли она к нам без меня? Потрудись вспомнить. Когда это было? Что она сказала?

– Что за тон! Я не могу вспомнить. У меня достаточно своих проблем. Моя дочь живет, как ей вздумается. Как ты одета? Где ты шлялась вчера допоздна? Куда ты собралась в таком виде?

– А давай я отвечу в твоем стиле, хорошо? У меня тоже достаточно проблем. Мне некогда отвечать на твои вопросы. И я считаю, что ты могла совершить какое-то преступление. Это так легко: заплатить кому-то, чтобы увезли ребенка… Ну, хоть в далекий детский дом. Я сейчас встречаюсь с частным детективом. Мы будем искать Олю. Если тебе есть что сказать – лучше скажи.