Иногда мне попадались фильмы и книги о любви. Наивные и глупые, они заставляли меня мечтать. Порой я представляла, что и мне доведется встретить кого-то достаточно терпеливого, чтобы одомашнить моих тараканов.

Иногда по ночам я видела сны. В них меня обнимали крепкие руки и хриплый голос просил не забывать его. Он обещал, что однажды мы встретимся. Он называл меня Витой, вместо Вторник. Каждый раз после таких грёз я просыпалась со стоном в скомканной и влажной постели. Даже прикупила себе голограф, куда загрузила образ мужчины из своих фантазий. Добавила к базовым настройкам особенности внешности, которые удивительным образом напоминали того гада, что впихнул меня в камеру.

Качнув гудящей головой, я заставила себя успокоиться. Не стоит терзать себя. Для этого будет достаточно времени, когда я снова останусь одна. Показывать же посторонним, как мне больно я не стану.

Если всё пойдёт по плану, то вскоре передо мной будут извиняться. Надеюсь, долго и со вкусом. О, я дождусь. Я отыграюсь. И сама укушу этого наглеца. Или нет.

10. Глава 10

Сначала корабль тряхнуло. Сильно. Потом моргнул и погас свет. Вспыхнувшие красные лампы тускло осветили пространство, создав зловещую атмосферу.

Я вытянулась на полу, заложив руки за голову и пристально смотрела в ровный потолок. Было страшно. Ну, ведь не сумасшедшая же я, чтобы не испытывать страх. Пытаясь побороть его, принялась тихо напевать. Старая колыбельная, услышанная мною много времени назад, звучала в крохотном закрытом пространстве умиротворяюще. Она успокаивала.

Её пела старая воспитательница дефектным моделям линии, на которых проводили эксперименты, а затем утилизировали.

Мне никогда не мешали стены, и я пробиралась повсюду. Прячась в воздуховоде, слушала разговоры надсмотрщиков, старших подруг и тех, кто не хотел видеть в нас мыслящих существ.

Будучи почти ребёнком, я узнала, что за свои недостатки можно поплатиться жизнью. Это учит быть скрытной и сильной.

Но те песни перед сном казались чем-то драгоценным. Женщина поправляла одеяла на детских кроватях и украдкой вытирала слёзы с ледяного лица. Однажды она заметила меня и прижала палец к губам.

- Будь осторожной, кроха, - шепнула она и оглянулась. - Если тебя заметят...

Испуганная, я сбежала в свой барак и юркнула в кровать. Пальцы сминали ткань покрывала, а в голове не укладывалось произошедшее. Меня ошеломило, что человек проявил доброту. Словно мы были с ней равные. С того дня я впервые допустила мысль, что являюсь не вещью.

Свет моргнул, резанув по глазам и я зажмурилась. Снова стало темно.

Скоро все будет кончено. Или для экипажа или для захватчиков, а после этого моя судьба также будет решена. На какое-то время. Доставшись пиратам, я окажусь использованной. Это слово отозвалось в душе липким ужасом. Слишком свежи были воспоминания, в которых я была бесправной и слабой. Исчезнувшие метки на запястьях ныли. Как и каждый шрам, который уже давно сошел с кожи.

- Ненадолго, - пообещала я себе едва слышно.

Женщина в космосе слишком дорогое удовольствие даже для бродяг. Мне удастся добраться до достаточно сильного, кто возьмёт меня под своё крыло, посчитав беспомощной и нежной любовницей. Это я смогу выдержать. Приспособиться. Выжить.

Меня создали диверсантом, и удержать в клетке такую как я, возможно лишь на время. Я всегда найду способ улизнуть, и лишь от упрямства моих пленителей будет зависеть, сколько разрушений останется после моего исчезновения, сколько крови мучителей прольется.

Но я продолжала верить, что сейчас на корабле осталась команда "Стража". В конце концов, они получили свободу и вряд ли упустят такой шанс. А ведь даже спасибо не сказали. Тяжело вздохнув, вынула руку из-под гудящей головы.