— Что бы ни случилось здесь и дальше, помни, что ты Трейн. Ты помнишь, что это означает?

Это был наш общий с отцом секрет. И я помнила все эти годы, с упорством паровоза шла через насмешки и пренебрежение с моим мизерным даром. Но получила желанный диплом.

Специальность мы, студенты, выбирали не сразу. После года общего обучения, где нас подтягивали до общего приемлемого уровня, ведь в каждой семье были свои условия, мне нужно было выбрать специализацию исходя из своей предрасположенности.

Чего мне стоило попасть в светлые целительницы, скрывая свой настоящий дар — это отдельный разговор. Но сейчас, когда мне оставалось полгода до восемнадцатилетия, я получила диплом светлой целительницы.

Вот только силы для целительства во мне было на грани. И если бы не память об отце и мой титанический труд, не видать мне диплома. А пахать нужно было для того, чтобы не исключили и чтобы иметь доступ к самой большой библиотеке нашего королевства, к ритуальным залам и рабочим комнатам, где я могла втихаря заниматься тем, что мне было жизненно важно. Моим реальным даром, а не крупицами, доставшимися от мамы.

Почему я не открылась там, в академии, получив славу и почёт, открыто развивая свой дар? Да потому что я осталась во всём мире одна. За мной не было сильного и знатного рода, я не была наследницей большого состояния. А вот желающих улучшить свои дела за мой счёт было предостаточно.

Откинула мысли о прошлом, и мысленно вернулась к вчерашнему дню, к приезду жениха и моего появления в кабинете, уже три года оккупированного дядей. Я так и не смирилась ни с ним, ни с его семьёй, жившими здесь вольготно, распоряжавшимися всем, словно это они были хозяевами всего.

Я знала планы дяди, он разрывался между желанием избавиться от меня, выдав поскорее замуж, и желанием завладеть имуществом моих родителей, то есть моим наследством, вписав передачу в брачный договор, который он от моего лица подпишет с женихом.

Вот только я со своим слабеньким даром явно не была нужна Бьёрнам, от слова совсем. А мои данные были официально зафиксированы академией и прописаны во всех нужных документах.

Встреча с женихом прошла ужасно. Харальд Бьёрн, второй сын рода, произвёл на меня неизгладимое впечатление своим внешним видом: высоким ростом, телосложением воина, чёрными волосами, забранными в хвост, чернющими глазами и внимательным, жёстким, ощупывающим взглядом.

Я застыла рядом с дверью, в которую вошла. Гостя поводили в гостиную, где он и общался с дядей. Уже позже я поняла, что не только внешность, но и мощь его магии сыграла со мной злую шутку, отдалённо напоминая папину, когда он проводил боевые поединки, иногда разрешая нам с мамой на них присутствовать.

Я на всю жизнь запомнила, как мама тогда смотрела на папу. А тот, когда заканчивал, подходил к нам, подхватывал меня и подбрасывал, а я визжала от удовольствия, зная, что мой папа самый сильный и лучший, и обязательно меня поймает, прижмёт к себе, целуя в обе щёки, а потом поставит на землю, даря улыбку, полную любви. А то и подмигнёт, напоминая о наших общих делах и шалостях, которые маме лучше не рассказывать.

Дальше папа обычно похищал маму, и они исчезали на какое-то время. Не сразу я начала понимать, что они там делали, убегая в свой отдельный рай, но позже, когда подросла, я поняла, что отец и мама сохранили всю свою страсть и любовь до конца.

Наверное, поэтому я была в первые минуты так обескуражена, застыв словно зайчик перед волком в ожидании его реакции. И она последовала.

Харальд Бьёрн был воином, магом смерти и очень опасным человеком. Мой жених холодно представился, понимая, что мы не виделись три года, и обратился к дяде, бросив повелительно: