Ревенеру я не сказал цель своего визита по политическим мотивам – не хотелось создавать напряжение между главами государств, хотя Датхар – это вассалы и подданные Аридии, а вот глава академии... Ему я по-настоящему доверял. И, возможно, он может помочь мне в поисках.

– Если я скажу, – прищурил я глаза, – что не только заботы о юном принце привели меня в академию?

– Это очевидно, – положил руки на живот мой собеседник и откинулся на ножках стула. – Выкладывай.

Начав издалека, я поведал о том, что южное государство потеряло принцессу, рассказал о своих мыслях, и о том, как я пришел к выводу, что она именно здесь.

– Думаешь, воздушница? – заинтересованно спросил Бас.

– Не знаю. По ответам де Тиона, он совершенно не знает свою дочь. Как можно не интересоваться, какой скрытый дар у ребенка?

– Принцесса от нелюбимой жены, а потом он народил кучу детей со своей фавориткой и удерживает трон. Может, и не стоит искать Александру? Пусть вырастет, и сама предъявит претензии на престол.

– А если она выйдет замуж? Решит жить вдали от проблем? Кому я говорю, ты сам избегал такой ответственности и чуть было не запускал шампанское в воздух, радуясь появлению племянника, – парировал я. – Ревенер Генриха за это по голове не погладит. Скорее, введет войска и подавит независимость этих земель.

– Ты думаешь, это плохо?

– Да, – сразу отозвался, – кровных де Тионов там почитают. Народ не знает, что принцесса пропала, хотя в курсе о готовящемся замужестве. Тут и там возникают восстания.

– Ну, привезешь ты девушку, тогда король тут же выдаст ее замуж, какая же здесь выгода?

– Так я делать не собирался, – посмотрел на друга. – Просто до Ревенера лучше доносить проблемы, когда они почти решены. У него сейчас своих забот хватает.

Мы оба рассмеялись. Император женился на очень вредной, скандальной и в то же время удивительной особе, которая в скором времени должна была подарить ему двух драконов или же двух ведьмочек. Так что его время сейчас больше занято семьей, нежели государством. Но за что я его уважал – личное недопонимание между служащими он мог подавить в себе, прислушивался к советам. Сейчас, по факту, страной правил я, наш главнокомандующий и секретарь императора. Ревенер отдалился от дел, но проверял отчеты, давая нам свободу в действиях. В таком случае, важно и мне, и ему не потерять голову.

– А есть хоть какие-то мысли, Милир? – пытливым взглядом изучал меня брат императора.

Я покачал головой.

– Буду честен, с моего приезда думаю только о блондинке, которая крутится около твоей жены. И это сильно меня напрягает.

– А-а-а-а, – протянул тут же это дракон, – вот что ты забыл в подземельях. Лекси не принцесса, я уверен.

– Почему? – удивился я.

Да, девушка под описание не подходила, но была чем-то похожа на сбежавшую принцессу. Я и не рассматривал Тревиль, как подозреваемую, но аргументы друга хотел услышать.

– Я помню, как мы принимали ее на экзаменах. Наследницы родов так себя не ведут. Даже Тьяна была увереннее твоей зазнобы, – рассмеялся Бас.

– Есть и робкие принцессы.

– Я даже не знаю, как объяснить. Лекси не умела ничего. На экзаменах она провалилась полностью. Часть преподавателей, мужчин, впечатленных ее внешностью, уговорили меня продержать ее первые полгода. Я пошел на поводу. Но она удивила. Уже в первый месяц выбилась в отличницы. И это не скрытый ход. Десая Артрайт и деса де Саврир тоже поначалу утверждали, что она безнадежна. А сейчас Милли поет ей дифирамбы.

– А Линнет? – вспомнил я чопорную деканшу лекарей.

– Лекси ей как дочь. Девочка, правда, сделала невозможное, а еще отказалась от всех поползновений в свою сторону, теперь эти же преподаватели готовы ее исключить.