– Вы не заняты? – окинул он помещение внимательным взглядом.

– Нет, конечно, нет. Я ожидал вас. Проходите, – указал на кресло перед столом.

Его Величество сел и тут же задал вопрос.

– Как продвигаются поиски моей дочери?

Нелегко признаваться в своем провале.

– Боюсь вас расстроить, – я тоже сел на свое место, – Как вы знаете, был объявлен отбор невест, а потом началась война. Я выполнял несколько другие поручения.

Генрих пробарабанил пальцами по столу.

– Я разочарован, Милир, – выдохнул он, – но все понимаю. Но неужели никаких зацепок? Мои люди уверяют меня, что она прибыла в столицу. А здесь ее след уже потерялся.

Я посматривал на гостя и думал, что можно ответить в таком случае.

– Ваше Величество, честно говоря, зацепок нет, но у меня есть некоторые мысли, и я почти уверен в них.

– И какие же? – подался он вперед.

– Вы сами описали Александру как свободолюбивую девушку, которая попыталась избежать навязанного брака.

– Да, – мрачно отозвался тот, – но она опозорила семью, не выполнила долг и сбежала. А ведь ей предстоит занять престол, я выбрал ей самого подходящего супруга.

Меня чуть не передернуло. То, что де Тион хочет отдать молодую девушку в жены своему самому близкому приближенному, уже зрелому, великовозрастному мужчине знали все, и сочувствовали бедняжке. Но так или иначе, она принцесса, а значит, долг стоит превыше желаний.

– Где юные барышни могут обрести свободу? – наводил я на мысль Генриха.

– Не понимаю, не говорите со мной загадками, Милир, – потребовал он.

– Почти уверен, что ваша дочь в Академии семи стихий, поэтому так успешно скрывается от Вас четыре года. Просто учится. Ведь там нет ни моих людей, не ваших. Дес ректор ревностно относится к своим владениям и чужаков туда не подпускает.

– И как же найти ее там? Как забрать? Если адепт поступил, то уже ничего не должно помешать ему доучиться. Да и какой скандал, – запричитал король.

Я на эту истерику смотрел с толикой брезгливости. Генрих де Тион мне не нравился. Но, как бы то ни было, девушку найти надо. Она - главная наследница соседнего государства, а нам проблемы с той стороны не нужны, в Аридии и так началась война.

– Тайно, – уверенно ответил я. – Я сам поеду туда, разузнаю. Опишите мне еще раз внешность девушки и характер.

– Дерзкая, уверенная и хитрая, – как заученную поэму декларировал мне король, – волосы совсем белые, глаза синие.

– А какой дар?

Глаза у Генриха забегали.

– Мы не были близки с дочерью, как и с ее матерью. Эланора меня не любила, брак был договорной. Тогда Датхар был в том же положении, что и сейчас – женщина у власти.

Я все это знал и просто кивнул, ожидая ответа на свой вопрос.

– Я не знаю, – выдал он мне, – ее мать долго скрывала, что девочка вообще может магичить, а после ее смерти Александра обиделась на меня за скорую женитьбу и отбыла из одного замка в другой. Чем она там занималась, я не интересовался. Думаю, что воздушница, слуги часто говорили о том, что вещи перемещаются.

– Хорошо, – согласился я, – как что-то выясню, сразу дам знать.

В голове тут же всплыла одна девчонка, которая встревала в неприятности чаще, чем другие адепты. Возможно, из-за дружбы с двумя наследниками. Но под описание совсем не подходила. В моей памяти это была магисса с даром лекаря и волосами цвета пшеницы. А характер... она запомнилась мне бесконечным нытьем и всхлипываниями. Нет, не похожа.

Мы разошлись с Генрихом уже глубокой ночью, но ко мне тут же подбежал лакей и сказал, что меня требует к себе Ревенер.

Я быстро прошел в его личные покои. Аккуратно приоткрыв дверь, чтобы не разбудить бойкую и неуёмную супругу императора со слухом словно у летучей мыши, которая везде пыталась сунуть свой нос, я на цыпочках прошел в его кабинет.