Перед глазами, как перед смертью, проносились лучшие кадры жизни, и все они были связаны с Сашей. Их знакомство, перепалки, первый поцелуй, первая ночь и еще много чего. Она помнила каждое мгновение, проведенное с ним, и дорожила своими воспоминаниями. Что бы ни случилось дальше, их у нее никто не отнимет. Таня надеялась на то, что пройдет немного времени и она сможет дать Саше весточку о себе, а возможно, и снова сбежать к нему…

— Забирай ребенка, — услышала Таня голос мужа и резко вскинула голову. От этого движения перед глазами поплыли круги, но вскоре зрение сфокусировалось.

— Не трогайте ее, — очень тихо прошептала она и прижала плачущую девочку к себе. Дочка хотела есть, потому и закатывала истерику. — Я сейчас успокою.

Павел кивнул, давая разрешение. Таня села на стул и отвернувшись от мужчин, принялась кормить Милу грудью. Время остановилось, словно его поставили на паузу. Дочь ритмично сосала, а Татьяна мерно покачивалась в такт ее причмокиваниям и отчаянно молилась. Вскоре малышка уснула, и Таня с сожалением запахнулась и встала.

— Отдай ребенка Аслану, — приказал муж, и она вынуждена была подчиниться. Аккуратно переложила в его руки спящую дочь и повернулась к Павлу. — Вот бумага и ручка, пиши.

— Что?

— Записку своему любовнику. Чтобы не искал тебя. Пиши, что решила вернуться к мужу.

— Нет… — От одной мысли, что будет, когда Саша прочтет записку, Тане стало дурно. Он не заслужил такого предательства с ее стороны. Не хотела причинять ему такую боль, ведь он не виноват, что она такая трусиха и не смогла себя заставить рассказать ему всю правду.

— Ну нет так нет. — Звучно хлопнув ладонями по коленям, Павел встал. — Но если вдруг появится — я его убью, — строго предупредил он и, распахнув полы пальто, продемонстрировал пистолет. — Решай сама.

Таня судорожно сглотнула и взяла ручку. Выбор больше не стоял. Пусть лучше Саша считает ее последней мразью, чем умрет в попытке спасти. Он сильный, сможет пережить еще одно предательство. Она очень хотела верить в то, что он не сломается. Сердце обливалось кровью, пока Таня выводила ровные буквы на бумаге. Закрывала все возможные пути, сжигала мосты, резала их любовь по живому, но другого выбора ей просто не оставили.

Дописав послание, отложила ручку и встала. Прощаясь с Сашей, простилась с собой. Уезжая, оставляла с ним свое сердце и душу, как будет жить без него, не могла даже представить. Но подставлять любимого под удар не желала. Лучше так, а дальше…

Паша перечитал ее записку и удовлетворенно кивнул. Взяв Таню за подбородок, небрежно стер каплю крови у носа и ответил:

— Умница, а теперь в машину, — грубо выпустил ее, подтолкнув к выходу.

Таня больше не сопротивлялась. Спокойно шла вперед, как агнец на заклание, лишь сердце громко вопило в груди, корчась в мучительной агонии. Это была прекрасная сказка, и она закончилась.