— Надо же, вкусно.

Таня лишь довольно усмехнулась, празднуя маленькую победу. Шум льющейся воды заглушал все остальные звуки, она не слышала, как он подошел.

— Спасибо.

Его бархатистый голос, зазвучавший совсем близко, заставил ее сердце подпрыгнуть и забиться чаще. Таня замерла, боясь пошевелиться.

— Что ты делаешь? — тихо поинтересовался Саша, рассматривая орудие пыток в ее руках.

— Картошку чищу. — Она подняла на него глаза и шумно выдохнула. Он был совсем рядом, всего лишь несколько сантиметров отделяли их друг от друга.

— Ты ее мучаешь, — прошептал Саша почти на ухо и поставил свою тарелку в мойку. Заметил, как Танины зрачки расширились от волнения, и намеренно продолжал игру в кошки-мышки. Запретный плод находился совсем близко, но Белов был уверен в силе своей воли на сто процентов. Он получал извращенное удовольствие от внутренней борьбы, при этом держа эмоции под жестким контролем. — Смотри, покажу тебе мастер-класс. — Он аккуратно взял из ее рук нож и, ловко управляясь им, избавлял от кожуры картошину за картошиной.

— Здорово, — на автомате ответила Татьяна. С придыханием смотрела на его руки и невольно вспоминала, как вчера они ласкали ее. Мурашки, будто взбесившись, ринулись по коже.

— Сама попробуй. — Саша передал ей нож и очередную картофелину, будто случайно коснувшись ладоней. Не смог отказать себе в маленькой слабости — почувствовать ее тепло.

Танины руки дрожали от волнения и смущения одновременно. Она старалась повторить его действия, но получалось очень коряво, никак не могла сосредоточиться на процессе. Близость Саши отвлекала, не давала собраться с мыслями.

— Ну вот, другое дело. — Он удовлетворенно кивнул, вытер руки и отошел. — А что ты вообще готовишь?

— Не помню. — Она обернулась и указала на стол. — Вон книжка, сам посмотри.

Саша пробежался глазами по открытой странице и не понял ровным счетом ничего из этого замороченного рецепта.

— Гратен Дофинуа, — прочитал вслух, будто прикидывая, каким блюдо с таким названием будет на вкус, полистал остальные рецепты, захлопнул книжку и закинул ее туда, откуда позавчера утром достал.

— Что ты делаешь?

— Знаешь, я погорячился, дав тебе эту книгу, — констатировал он, полностью признавая свою ошибку. — Здесь нет ровным счетом ничего съедобного.

— Серьезно? — сыронизировала Татьяна и, повернувшись к нему, скрестила руки на груди. Она только-только начала немного разбираться в замысловатых рецептах. Составила примерное меню и список продуктов…

— Да.

— А как же я готовить буду?

— Я бабу Зину попрошу, она тебя всему научит. — Саша широко улыбнулся, довольный своей гениальной идеей

— Ну хорошо, — немного поразмыслив, согласилась Таня, рецепты из книги ей и самой не нравились. — А с картошкой что делать?

— Не знаю, давай, может, пожарим?

— Гениальная идея, и как же нам это сделать?

Он шумно выдохнул и вернулся к миске с картофелем. Когда предлагал, напрочь забыл о том, что Таня не умеет готовить, а теперь приходилось отвечать за свои слова.

— Я сам пожарю.

— Хорошо. — Она вытерла руки и уступила ему место около раковины. — А я пока уложу дочку спать.

***

Татьяне не терпелось вернуться, но как назло именно сейчас дочь никак не хотела ее отпускать. Таня вся извелась, пробовала петь колыбельную и качать на руках, но все было бесполезно — только она собиралась встать, как Мила заливалась возмущенным плачем.

С большим трудом справившись с волнением, Татьяна буквально заставила себя без спешки дать ребенку уснуть покрепче. Ее усилия наконец увенчались успехом — дыхание дочки стало ровным и глубоким, а ручки удобно раскинулись над головой.