Настроившись на свои мучения, она стиснула зубы, легла рядом с дочерью и дрожащими руками вложила в ее ищущий рот сосок. От боли напряглась каждая мышца, а на коже выступила испарина, но Татьяна мужественно терпела.

Через несколько минут ощущения притупились и наступило долгожданное облегчение. Несколько соленых капель невольно скатились по щеке, она небрежно смахнула их и посмотрела на довольно причмокивавшую малышку. Ради нее готова была выдержать все что угодно.

Дождавшись, пока дочка уснет, она аккуратно переложила ее в коляску, взяла кулинарную книгу и вышла из комнаты. Начинался первый рабочий день в качестве горничной-кухарки. Таня невольно улыбнулась, представив, как вытянулись бы лица знакомых, узнай они о ее должности. Татьяну и так всегда считали белой вороной за то, что она отличалась от большинства представителей своего круга, а теперь и вовсе заклевали бы.

Саша спустился ближе к полудню. Голова ожидаемо болела, а внутренности неприятно потряхивало, но как бы плохо ни было, он никогда не похмелялся. Считал это первым шагом к болоту, из которого будет не выбраться. Сейчас его полностью устраивала такая жизнь, но где-то на подсознательном уровне он все же оставлял себе крохотную надежду на спасение.

Остановившись в дверях, с интересом наблюдал за Таней. Она суетилась около плиты и ласково сюсюкала с ребенком, лежавшим в коляске. Малышка словно понимала речь мамы, в ответ громко гулила и радостно махала руками и ногами.

Они были поглощены друг другом настолько, что не замечали ничего вокруг. Их счастье было осязаемым, казалось, протяни руку — и дотронешься. Грудь сдавил болезненный спазм, а сердце застучало быстрее. Когда-то он тоже мечтал создать семью, завести детей, но судьба распорядилась иначе — в одночасье отняла у него все и бросила на самое дно жизни.

Смотреть на свою несбывшуюся мечту было невыносимо. Почувствовав себя лишним на этом семейном празднике жизни, Саша хотел уйти, но Таня не вовремя обернулась.

Увидев его, вздрогнула и выронила из рук кастрюлю с водой.

— Один-один, — констатировал он и криво усмехнулся, напоминая вчерашнее происшествие. Не хотел специально язвить, просто сработал инстинкт самосохранения. Своей агрессией он выстраивал вокруг себя непробиваемый щит, защищавший от женских чар.

— И тебе доброго утра, — устало выдохнула Татьяна, осматривая масштабы бедствия. С самого утра она возилась здесь, пытаясь разобраться, как и что устроено, и все шло гладко, пока не появился хозяин дома. Она не могла понять, почему в его присутствии начинала робеть, как девчонка. Коленки тряслись, а сердце выпрыгивало из груди. Таня боялась его до жути. Взгляд Саши пробирал до костей, буквально прожигал насквозь, но в то же время было в нем что-то этакое. И это что-то волновало ее, заставляя замирать каждый раз, как кролик перед удавом.

— Осваиваешься? — сыронизировал он, кивая на разгром в кухне. Такого бардака не видел здесь ни разу. Мать была хорошей хозяйкой и всегда следила за чистотой, сейчас же это место больше напоминала поле боя. Вся кухонная утварь была вытащена со своих мест, всевозможные крупы и специи тоже стояли неподалеку. Саша даже не знал, что у него все это имеется, так как не пользовался абсолютно ничем. Готовить он не любил, предпочитая питаться на работе или в городе.

— Стараюсь. — Таня виновато пожала плечами, проследив за его взглядом. — Я уберу…

— Может, есть какие-то вопросы? — между делом поинтересовался он, намекая на свою помощь в поиске нужной ей вещи. Аккуратно пробрался к графину, налил воды и запил две таблетки аспирина.