«Шоу ужасов Рокки Хоррора» идет в кинотеатре «Клинтон-стрит» (Клинтон-стрит (ЮВ), 2522) каждую субботу. Начало сеанса – ровно в полночь.

На третью ночь выездных съемок никто не может найти наше мясо.

Декораторы и бутафоры кипят от злости. Они специально закупились у мясника, так чтобы куски были нарезаны определенным образом. Стейки – толстые, как толковые словари. Отбивные размером с теннисные туфли. Они потратили время, натирая сырое мясо пудрой, чтобы оно не бликовало под прожекторами. Чтобы оно нормально смотрелось на пленке.

Съемки проходят в супермаркете «Corno’s» на углу Юнион-авеню (ЮВ) и Моррисон-стрит. Снимается видеоклип группы «Кавалькада звезд», иногда просто «КЗ». Песня называется «Мясник». Всю ночь, от закрытия до открытия магазина, съемочная группа трудится «на натуре». И так – каждую ночь.

Мальчики на подпевках одеты мясниками, в длинных белых халатах, но с накрашенными голубыми тенями глазами и с фиолетовыми или ярко-красными румянами на щеках. Волосы густо намазаны гелем и торчат затвердевшими гребнями. Девочки на подпевках одеты в полосатые трико и рубашки на два-три-четыре размера больше, с оторванными рукавами и воротниками. Ярко-желтые или кислотно-розовые. Девочки специально следят за тем, чтобы рубашки сползали с плеч – чтобы непременно сверкнуть голым плечиком. Их волосы окрашены прядями, ярко-зелеными или розовыми, и подвязаны обрезками кружев, синих или оранжевых. Глаза густо накрашены черным, так что кажется, будто они провалились в глубокие ямы.

Дубль за дублем мальчики перекладывают куски мяса туда-сюда за стойкой в мясном отделе, старательно изображают бурную деятельность, хватают мясо грязными руками и роняют его на пол. Девочки танцуют с магазинными тележками вместо партнеров.

В эпизодических ролях снимаются местные знаменитости. На одном кадре, на заднем плане, рок-критик Джон Уендеборн пьет шампанское. Билли Рэнчер, солист группы «Билли Рэнчер и ненастоящие боги», смотрится очень круто, его волосы выкрашены разноцветными прядями, его группа считается следующим портлендским «Quarterflash’ем».

Я здесь тоже не просто так. Мы как-то сидели с друзьями в баре, и ко мне подошел незнакомый мужик, дал визитку и сказал, чтобы я приходил на пробы. Мне дали роль: смотреть на солистку, Ронду Кеннеди, зазывным взглядом и заниматься с ней любовью в мясном холодильнике. В клубах тумана от сухого льда мы с ней возимся, голые, на большой антикварной кровати в окружении кусков замороженной вырезки.

Под светом красных и синих прожекторов в холодильнике мороженое мясо оттаивает. Свиная и говяжья кровь капает прямо на нас. Капает прямо на красную шелковую постель. Ронда угощает меня моим первым в жизни кокаином, вручает мне толстый пакетик, который я благополучно занюхиваю в сортире, запершись в кабинке. Я не знаю, как это делается, и просто сую нос в пакетик с белым порошком и вдыхаю все в один вдох. Вся рожа красная, присыпана белым – сейчас я вполне бы сошел за кусок пропавшего мяса.

И Ронда говорит:

– Это было для всех.

Мы с ней обнимаемся и кружимся в танце под разноцветными прожекторами, падаем на большую сырую кровать, и Рондина грудь выскакивает из черного кружевного бюстье.

И режиссер кричит:

– Снято.

В перерывах между дублями, пока техники подправляют свет и переставляют камеры, Билли Рэнчер и девочки из массовки гуляют по Юнион-авеню (ЮВ), взявшись за руки. По пустой улице в три часа ночи. Они заходят на старую автозаправку – там есть круглосуточная кафешка, где обычно тусуются дальнобойщики на ночных рейсах. Эти гламурные яркие девочки курят гвоздичные сигареты, пьют кофе и ослепляют механиков своим блеском.