Я даже думать про Антона не должна!

А я… я вместо этого тихо спросила:

— Ты только из-за обещания папе так на меня разозлился?

Антон молчал минуты две. Я уже думала, что не ответит, и пожалела о своем вопросе. Откинула голову на сидение, и начала уплывать в сон.

— Не только, Маша. К сожалению, не только из-за обещания твоему отцу, — услышала я.

Или мне примерещилось.

4. ГЛАВА 4

Сквозь сон я почувствовала, как на лоб опустилась прохладная, чуть шершавая ладонь.

Как раньше. Я редко болела, но когда болела — это был ужас на три дня в бреду. И по вечерам папа приходил ко мне, и также проверял лоб.

Нажим на лбу ослаб, я почувствовала, что останусь без этой восхитительной прохлады, и обиженно застонала. Подалась вперед, чтобы продлить прикосновение.

Приятное.

Только запах не как у папы.

Папа пахнет хвоей и летом — знакомый с детства, родной запах.

Этот запах иной. Нотки дыма, лосьон после бритья, и горький парфюм. Горький, но вкусный — такой, что я сглотнула слюну, которой стало слишком много.

— Приехали, Маш, — меня потормошили за плечо.

Я не сплю… вроде. Я даже могу думать, но моментами проваливаюсь в темноту. Понимаю, что мы сидим в машине, что рядом Антон, и надо выйти, но… не могу.

Секундная прохлада, хлопок двери, еще один, его руки на моих плечах, и становится легче дышать — ремень безопасности больше не стягивает.

Я могу дышать, и могу вдыхать этот горький мужской запах, действующий на меня завораживающе.

И странно.

Я как токсикоманка. Встала, покачнулась, но на ногах удержалась. Все, лишь бы и дальше вдыхать, вдыхать, вдыхать…

Антон придержал меня за плечи, и выругался.

— Выпороть бы тебя. Только выздоровела, и понесло, — он обхватил меня за талию, и я с сожалением сделала шаг назад.

— Сама дойду.

Я и правда дошла до детской площадки напротив входа в подъезд, и остановилась — все, сил снова нет. В двух шагах от меня, рядом с песочницей, лавочка, чуть присыпанная снегом.

Вот до нее я дойду.

Наверное.

— Ох, мать твою. За что мне это? — услышала я, и меня подхватили сильные руки.

Антон прижал меня, и я уткнулась лицом в его шею. Вдохнула запах его парфюма полной грудью, и вцепилась крепче в его плечи. Надо же, несет меня, и не пыхтит.

В прошлом году я встречалась с Денисом, учившимся на четвертом курсе. И на одной тусовке парни забились на спор, что пробегут километр со своими девчонками на руках. Денис не был хилым, но я через пару шагов почувствовала, что мои пятьдесят кило — не самая легкая ноша.

Думаю, Антон со мной на руках пришел бы к финишу не как замыленная лошадь.

Беда в том, что он бы не стал играть в эти игры… или стал бы?!

Ответом мне стал крепкий шлепок по заднице.

— Ай, — вскинулась я, открыла глаза, и поняла, что мы в лифте. Я по-прежнему на его руках, Антон смотрит строго. — За что?

— За все хорошее. Или, скажешь, не заслужила?

— Ты — абьюзер!

— Даже не представляешь, как ты права, — недобро усмехнулся он.

Я снова закрыла глаза, и прижалась носом к его шее.

Не только его чертов запах на меня воздействует. Даже злой прищур, скупая улыбка — все это тоже.

Кошмар! Нужно парня найти — свободного и одного со мной возраста. Чтобы дурь из головы вылетела.

— Правда, Антон, прости. Я не подумала. Больше я не доставлю тебе проблем, и когда буду уходить на всю ночь — буду предупреждать.

— На всю ночь ты уходить не будешь. Погуляла — хватит, — отрезал он.

Лифт открылся, я поморщилась, и снова на несколько секунд провалилась в горячую темноту.

Чертова температура. И правда, лучше бы я не ходила ни в какой клуб, только хуже все стало!