– Ты ведь понимаешь, Полин, что я не отдам их тебе просто так? – спрашивает с издевкой, медленно тянет слова, чтобы я могла осознать истинный смысл.

А я совсем не удивлена.

Чего-то такого следовало ожидать, потому что в настоящей взрослой жизни альтруизму не место.

– Что тебе нужно взамен? – я пристально слежу за выражением на его лице, и мне совершенно не нравится, как оно уходит в сторону чего-то темного и порочного.

– Поцелуй меня, Плакса. Здесь и сейчас.

Кир только что отнял конфетку у ребенка.

Я начинаю судорожно вспоминать основные направления странной современной живописи, воспроизвожу в голове картины, которые Лада недавно приобрела, потому что моя надежда рухнула после слов о поцелуе и мне придется вернуться к первоначальному плану.

Делаю вид, что мне плевать на эти чертовы приглашения, пожимаю плечами и спокойно обхожу слегка растерянного Кира. Он не торопится меня останавливать, но его взгляд неприятно жжет спину.

– Мама! – в меня врезается маленький вихрь, я опускаю взгляд и вижу растрепанного запыхавшегося мальчугана с цветными карандашами в руках. – Мама! – настойчиво повторяет малыш, и мне не остается ничего другого, кроме как взять на руки эту потеряшку в милом зеленом комбинезончике.

– Где твоя мама, зайчик? – поправляю его челку, которая упрямо лезет мальчику в глаза.

– Дай его сюда, Плакса. Ты сложишься пополам от такого веса, а у парня будет шишка на лбу, – Кир отнимает у меня ребенка, я хочу возмутиться, но почему-то внезапно эта грубая забота становится приятной. – Ты чей такой, пацан?

– Мамин.

Ну, с этим не поспоришь.

Мы с Киром смотрим друг на друга, пока малыш крутит карандаши в руках. Мне кажется, со стороны эта картинка похожа на идиллию счастливой семьи – я прикусываю щеку изнутри, потому что в носу начинает щипать.

– Передний карман, Плакса. Возьми их, – Кир кивает на свою грудь несколько раздраженно. Я обожгу себе пальцы, если прямо сейчас прикоснусь к нему.

Это ведь ловушка, да? Где-то есть подвох, но я не уверена, что смогу разгадать его «до».

– Давай же, девочка. У меня прием через три минуты, а мне еще непутевую мамашу искать.

Я тяну руку, но тут же отшатываюсь на пару шагов, Кир закатывает глаза, отследив мою реакцию, и сам достает два штампованных конверта, сразу протягивая их мне.

– Вот так просто? – недоверчиво переспрашиваю, не решаясь перехватить приглашения, хоть и где-то внутри меня маленький страшный гоблин зловеще потирает ладошки и шепчет «моя пр-р-релесть».

Кирилл вскидывает брови и тянется к карману, чтобы убрать их обратно, но я быстро перехватываю бескорыстно предложенное и на всякий случай сразу прячу конверты в сумку.

– Спасибо.

– Улыбнись, Плакса. Я хочу получить хоть что-то.

– Спасибо, Кир, – благодарю еще раз в качестве компенсации, потому что просто не в силах растянуть губы в улыбке, когда меня внезапно бьет молнией в грудь.

У Кирилла тоже есть такой вот маленький пупс, который, наверное, похожим жестом тянет его за волосы при потере внимания.

Чужая семья, в которой нет места посторонним.

21. Глава 21. Полина

Мне здесь не нравится.

Я бы с удовольствием осталась дома, переоделась бы в мягкую пижаму и почитала бы сказки с моей малышкой, пока Вика, уютно устроившись у меня под боком, в очередной раз пыталась бы сосчитать светящиеся звездочки на потолке, которые я лично расклеивала в форме известных созвездий.

Маленький космос для моего голубоглазого ангела.

– Хватит зажиматься, Полина, – муж дергает меня за локоть и недовольно хмурит брови, когда я смею шипением показать ему свое недовольство. – И улыбнись уже, наконец. Ты ведь у меня послушная девочка.