Рот наполнился слюной, и Настя, подумав, все же села за стол. Сейчас она была готова съесть все, что угодно, даже завтрак от незнакомого мужчины.

– А вы умеете жарить яичницу?

– Я умею жарить вообще все. И давай на ты, хорошо?

– Хорошо. Ты – повар?

– Скажем так: увлекаюсь. И не вздумай сказать, что это женское хобби…

– Это тоже разобьет твой хрупкий внутренний мир?

– Естественно!

Тосты и омлет с сыром были восхитительны! Вообще-то Настя не любила плотно есть по утрам, но сейчас проглотила все в один присест, и теперь тянула маленькими глотками не менее восхитительный кофе, жмурясь от удовольствия. Влад, как выяснилось – сын Алины, тоже пил кофе, сидя напротив. Может быть в присутствии красавчика модельной внешности ей бы и было не по себе, а тем более – уплетать завтрак за обе щеки, но Влад так тепло и открыто ей улыбался, будто старой знакомой, что дискомфорт быстро сошел на нет.

– Значит, ты живешь здесь? – спросила она.

– Нет, я живу в городе. Но сейчас такой момент, когда всем лучше держаться вместе. Да и Алине спокойней, когда я рядом.

– Ты называешь мать – Алиной?

– Она сама так просит ее называть, – засмеялся Влад. – Говорит, что я добавляю ей возраста своим существованием. Но вообще-то, она уже бабушка.

– Серьезно?

– В этом виноват не я! Это страшное злодеяние совершила моя младшая сестра. Она замужем, живет в другой стае, далеко отсюда. Внуки тоже называют бабушку Алиной!

– А Алина как тебя называет?

– Владушка, или бестолочь – в зависимости от обстоятельств. И все чаще я слышу второй вариант.

– Почему? – хрюкнула в кофе от смеха Настя.

– Видишь ли, она одинаково возмущена и тем, что я делаю ее старше, и тем, что до сих пор не подарил ей внуков. Я пытаюсь уловить в этом логику, но все так запутанно…

Болтать с Владом было легко и весело. Он шутил, улыбался, глядя на нее ясными, светлыми глазами, и разговор лился сам собой, словно перед ней никакой не оборотень, и не в глухом лесу они находятся, и не висит над ними никакая угроза в виде обезумевшего Елизара и его приспешников.

Настя пила уже вторую чашку кофе, совсем потеряв счет времени и не заметив, как к дому подъехала машина. Руслан вошел в кухню как раз в тот момент, когда они с Владом хихикали над очередным его рассказом.

– …словом, этот шрам был даже удостоен имени! Я зову его – Витёк.

– Ты дал имя шраму?

– Это звучит странно, но согласись, история его рождения была слишком эпична, чтобы оставить беднягу безымянным!

– Веселитесь?

Настя вздрогнула и обернулась. В дверях стоял Руслан с большой сумкой и сильно хмурился. Ей стало стыдно, будто ее застукали за чем-то неприличным. Хотя ничего предосудительного они не делали – просто разговаривали и пили кофе! Она, правда, одета в одну лишь футболку, но это же не ее вина, что даже те вещи, в которых она приехала, куда-то запропастились.

– Ну-у, раз вы уже тут, с чистой совестью сдаю пост, – примирительно сказал Влад, не замечая на себе тяжелого взгляда Руслана, и, ободряюще подмигнув Насте, вышел.

– Как вы съездили, все хорошо? – спросила она, отчего-то чувствуя вину.

– Нормально, – буркнул Руслан, поставив сумку на пол, и достал из навесного шкафа чистую кружку.

– Там кофе еще остался… Очень вкусный.

Руслан молча взял турку и демонстративно выплеснул содержимое в раковину, а затем налил себе просто воды.

– Да брось, ты что ревнуешь? Алина попросила Влада покормить меня, когда я проснусь. И мы просто общались и все!

– Я понял. Там твои вещи, – он кивнул на сумку. – Я не знал, что надо брать…

– Спасибо.

Он, кивнув, вышел из кухни и поднялся на второй этаж, так больше ничего и сказав. Настя еще посидела за столом пару минут, не зная, что предпринять – идти извиняться, или справедливо возмутиться, затем тоже поднялась в спальню. Из ванной раздавался шум воды в душе. Заходить она не стала – пусть злится, сколько хочет! Ничего плохого она не сделала, так что оправдываться ей не за что.