– Пока. Завтра договорим, – бросает она и несется к Джейку.

Точь-в-точь Пак, спешащий по лесной чаще. Джейк что, околдовал ее вчера, а я и не заметил? Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Не желаю смотреть, как они обнимаются, целуются, обжимаются, или что там еще они друг с другом собираются делать.

Покидаю школу через черный ход.

Майкл ждет меня на школьной стоянке. Ему удалось выпросить машину у предков. Мы обнимаемся.

– Как делишки?

В руках у Майкла гандбольный мяч. Вероятно, пока я торчал на репетиции, он играл на деньги. Майкл с ленцой бьет мячом о стену школы, украшенную граффити.

– Полное дерьмо, – отвечаю. – Я-то думал, что Кристин свободна, а она встречается с Джейком Диллинджером.

– Хреново. – Майкл качает головой. – Ничего не попишешь, временами приходится признавать достоинства других парней. Согласен?

– Нет, не согласен.

Он кидает мне мяч. Пытаюсь поймать, тот проскальзывает из пальцев и больно бьет по подбородку.

– Давай, Джереми, вдарь мячом о стенку. Стенку-то видишь?

– Заткнись.

Швыряю мяч ему обратно слишком сильно. Майкл кидается, чтобы его отбить и отбивает, похоже, запястьем. Я слышу отчетливый щелчок. Поднимаю глаза на друга, но он улыбается, а мяч уже летит в меня, попадает мне в лоб и, отскочив, ударяется в машину кого-то из учителей. Мы с Майклом гогочем.

– Поехали, – говорит он. – Если ты в самом деле намылился на школьный бал, у нас осталось двадцать минут.

Я толком не в курсе, имеются у Майкла водительские права или нет. Ученические у него наверняка есть, но с ними он может управлять автомобилем только в присутствии взрослого. Впрочем, на громоздком коричневом «Бьюике», выжимающем двадцать пять миль в час, нарушить правила дорожного движения непросто, поэтому проблемы нам не грозят. Забираюсь в машину. Внутри воняет чем-то вроде горелого арахисового масла с ветчиной.

Трогаемся. Майкл включает жуткую эмо-музыку. Смотрю в окно. Школа быстро удаляется.

– Черт, я и забыл, что ты терпеть не можешь такое. Поставить «Пинкертона»?

– Да ладно, все норм.

Майкл может слушать, что ему заблагорассудится (за исключением разве что «Пинкертона»). Ужасно люблю ездить в машине, с самого детства. Никогда не понимал ребят, канючащих «ну когда мы приедем?» или бесперечь просящихся пописать. Я с двух лет (тогда у нас был «Вольво») обожал наблюдать за проносящимися мимо пейзажами. Тогда мне просто нравилось смотреть на холмы и чужие дома, но это – Джерси, здесь все приедается быстро. Теперь я пытаюсь представлять, кто живет в этих домах: старики или молодые, симпатичные или не очень. Вдруг где-то там есть девчонка, которой я понравлюсь.

Нарушает молчание Майкл:

– Давай колись: как это ты умудрился втюриться в Кристин?

– Ну, она мне нравится. – Поворачиваюсь к нему.

– Почему?

– Она классная и умная, – добавляю торопливо.

– И ты прямо хочешь с ней встречаться и все такое? Просто общение тебя не удовлетворит?

– Ага.

– Хм-м-м. А тебе нравятся твои футболки?

Оглядываю себя. Футболка как футболка, с рисунком из «Звездных войн».

– По-моему, нормальная.

– Если любишь свои футболки, тебе лучше два раза подумать, прежде чем встречаться с девчонками. Девчонки – заклятые враги футболок и рубашек.

– Правда, что ли?

– А то. Футболки у них считаются трофеями. Сужу по своему братану. Последняя его девчонка обзавелась по меньшей мере тремя его рубашками. Он то и дело возвращался в куртке на голое тело. Так что, если не хочешь лишиться всех своих футболок, не ходи на свидания с девчонками. Да ты не дрейфь, девчонки в конце концов наверняка появятся и, может быть, даже не станут забирать все твои рубашки.