В советское время подводный спецназ постоянно привлекался для проверки состояния защищенности стратегических объектов, противодиверсионной защиты кораблей и наземных объектов флота. Как правило, «обороняющейся» стороне сообщался максимум данных по группам, которые будут работать (состав, объект и время действия), тем не менее спецназовцам регулярно удавалось проникать на объекты и выполнять учебные задачи. Иногда приходилось идти на военную хитрость – «сдавать» одного из товарищей, и пока «пойманного диверсанта» торжественно вели в штаб части, основная часть группы работала. Один из бывших бойцов морского спецназа вспоминает на интернет-форуме о том, как группа на учениях вошла на эсминец под видом проверяющих; в другой раз спецназовцы въехали в гавань на УАЗе, номера которого и водителя хорошо знали на КПП; сам автор поста однажды конвоировал «товарища, одетого в форму… капитана милиции прямиком в кабинет командира в/ч». Даже в условиях, когда время и место атаки были известны, а на объекте диверсантов в полной боевой готовности ждало несколько сот человек, группы СпН умудрялись выполнять задачу.
Боевое применение спецназа ВМФ
Практически все боевые операции советского и российского морского спецназа являются секретными, о них известно очень мало. Г. Захаров, например, утверждает, что воевать ему не приходилось. Во время «холодной войны» спецназ ВМФ выполнял задачи там же, где и другие «военные советники» из СССР: в Анголе, Вьетнаме, Египте, Мозамбике, Никарагуа, Эфиопии и других странах, часто по просьбе их правительств. В Анголе и Никарагуа пловцы охраняли советские корабли и консультировали местные вооруженные силы.
Также спецназу ВМФ России иногда приписывают подрыв и затопление части грузинских кораблей в порту Поти во время войны в Южной Осетии, но это не так. Грузинские корабли затопили разведчики 45-го отдельного гвардейского полка СпН ВДВ. Морскому спецназу эта миссия подошла бы как нельзя лучше. А «сухопутные» спецназовцы выполнили ее хоть и успешно, но не самым оптимальным образом. Грузинские корабли следовало затопить в открытом море, но так как разведчики ВДВ не имели квалификации для управления судами, то потопили их у пирсов.
За рубежом
Британские «сорвиголовы»
За рубежом прародителями современных спецподразделений принято считать подразделения коммандос, созданные в годы Второй мировой войны в Великобритании (а шире – в рамках Британского содружества наций), а также подразделения советских разведчиков-диверсантов фронтового подчинения, разведчиков-водолазов, находившихся в распоряжении флотов и подразделения разведчиков, находившиеся в ведении НКВД-НКГБ. Британские специалисты в 1930-е годы провели анализ мирового опыта партизанской войны, и к началу Второй мировой уже вполне оценили значение разведывательно-диверсионных действий в тылу противника. К маю 1940 г. для этой цели сформировали 10 рот. Большим энтузиастом нового вида боевых действий и автором концепции создания войск специального назначения был подполковник Дадли Кларк, поддержку которому оказал лично Уинстон Черчилль. В июне 1940 г. был отдан приказ о формировании «батальонов специальной службы». Более популярным, однако, оказалось название «коммандос». Слово commandos происходит от comandeered («принудительно набранный») – «коммандос» называли себя бурские солдаты, призывавшиеся в армию по набору. Во время Англо-бурской войны 1899–1902 гг. тактика внезапных нападений, диверсий и рейдов мелких отрядов, применявшаяся бурами, оказалась настолько успешной, что англичане естественно вспомнили слово «коммандос», когда начали формировать подразделения и части для ведения «нерегулярной» войны. К 1941 г. сформировалась бригада особого назначения, включавшая 11 отрядов коммандос. Тактику «коммандос» отрабатывали уже в ходе боевых действий. К концу войны имелось четыре бригады коммандос.