Дабы тесть не осерчал на него за несоблюдение уговора, Бронислав пристроил сына Пейсаха в младшие княжеские гридни. Перед этим Моисею, как и его сестре, пришлось перейти из иудаизма в православие. Подавляющее большинство волжских булгар исповедовали ислам. Однако среди булгарской знати имелись и приверженцы иудаизма, ростки которого занесли в Булгарию поволжские хазары.

Моисей был старше Саломеи на три года. Он неплохо ездил верхом, умел держать в руках меч и копье, метко стрелял из лука. По-русски Моисей говорил без акцента. Дело в том, что к нему и Саломее в раннем детстве была приставлена рабыня с Руси. Еще у Пейсаха был конюх-половчанин, от которого Моисей неплохо освоил половецкое наречие.

От первой жены у Бронислава были сын и дочь. Сына Бронислава звали Гурятой. Ему было семнадцать лет, он жил еще в отцовском доме. Дочь Бронислава звали Милоликой, она была на два года старше брата. Милолика вышла замуж всего за полгода до вторичной отцовской женитьбы и ныне жила в доме мужа.

Саломея очень быстро обзавелась подругами среди боярских жен и дочерей, которые наперебой приглашали Саломею в гости, восхищенные ее красотой, весьма броской и необычной среди здешних женщин. Самым главным украшением Саломеи были ее волосы – черные, густые и блестящие, вьющиеся длинными спиралевидными локонами. Овальное лицо Саломеи с большими темно-карими очами в обрамлении этих вьющихся пышных волос было схоже с обликом древних языческих вавилонских богинь, коим поклонялись люди в далекие допотопные времена и изображения которых на пергаментных свитках пришли на Русь из империи ромеев.

Вдобавок Саломея была далеко не глупа, сметливость ее ума неизменно восхищала всякого, кто имел возможность общаться с нею. Многие суждения Саломеи о жизни и женской судьбе отличались той продуманной простотой и ясностью, кои более присущи седым старцам, нежели совсем еще юной девушке. Это было так необычно и притягательно. Красота и ум Саломеи служили неким дивным гармоничным венцом облику юной жены Бронислава, о которой ходило немало восхищенных отзывов среди боярской знати. Это необычайно льстило Брониславу, который благодаря своей красивой и смышленой жене стал известен всей Рязани.

Как-то в разгар лета в гости к Брониславу пришел его брат Вериней.

Саломея встретила гостя с поклоном, поднесла ему вина греческого в дорогой чаше на подносе.

Бронислав был рад приходу брата, поскольку Вериней стал редко заходить к нему с той поры, как в терем Бронислава вступила жена-иудейка.

Братья выпили виноградного вина, поговорили о подскочивших ценах на кожу и воск, вспомнили воскресную службу в Успенском храме, когда прилюдно случился обморок у старой княгини Агриппины Ростиславны, матери рязанских князей Юрия, Ингваря и Олега Игоревичей.

Дождавшись, когда Саломея удалилась из горницы в женские покои, Вериней понизил голос и повел совсем другие речи:

– Можешь считать меня излишне мнительным, токмо мой братний долг предупредить тебя, Бронислав. А там поступай, как знаешь. По старшинству я тебе и Яволоду вместо отца, поэтому не горячись и выслушай меня спокойно.

Бронислав поставил недопитую чашу на стол и придвинулся поближе к Веринею.

– Молви, брат, – сказал он.

– Не гневайся на резкость слов моих, Бронислав, но, похоже, снюхалась твоя Саломея с младшим сыном Юрия Игоревича, – продолжил Вериней.

Бронислав несколько мгновений молча глядел в глаза Веринею, затем резко произнес:

– Быть этого не может!

– Вот чего не может быть, так это чтобы жеребец ожеребился, – проворчал Вериней, – а неверность жен всегда была, есть и будет, пока стоит белый свет. Мне ведь это не во сне приснилось. О том уже все в княжеском тереме шепчутся. Токмо ты ни о чем не догадываешься! Любуешься тут улыбками женушки своей и не ведаешь, что она на стороне другому ласки свои дарит. Предчувствовал я, что найдет Саломея возлюбленного помоложе тебя, брат. Я же предупреждал тебя, дурня, об этом! Но ты уперся, как баран!