Гостья (или, вернее сказать, хозяйка кухни – я-то даже не знала, где здесь чайник, не говоря уж о заварке и конфетах) стояла, гипнотизируя взглядом окно.

– Я Ли, – представилась я в ответ и уселась на боковой стул, который успела обжить. – Очень приятно.

В ответ девушка смерила меня таким взглядом, что стало очевидно, где она видала мое «приятно» и каким маршрутом мне предлагает туда добираться. Я ответила ей прямым, спокойным взглядом. Что бы там себе не придумала подруга Рэя, я не влезала самовольно в чужую пару и не разрушала чужие отношения. Мне нечего стыдиться.

– Ну и как тебе моя жизнь?

– Спасибо, у меня своя есть, – буркнула я, стараясь не поддаваться на провокацию, но все равно почувствовала, как медленно сползаю в чувство вины.

Она криво усмехнулась.

Кухонная машина мелодично тренькнула звонком, сообщая, что вода дошла до нужной температуры, и Вивиан, легко и небрежно забравшая себе роль хозяйки, принимающей гостей, сыпанула в чашки по мерной ложке чайного листа, залила водой. Любезно пододвинула одну ко мне.

Я молчала, не зная, о чем мне с ней говорить, испытывая и сочувствие, и жалость, и неловкость.

Я бы, наверное, на ее месте сопернице яду в чай плеснула.

Отогнав неуместную мысль, я пригубила напиток.

Зеленый. Терпеть не могу зеленый чай.

– Слушай, ты, конечно, миленькая, и сиськи зачетные, но не думай, что ты сумеешь задержаться рядом с Рэем надолго. Ты не в его стиле.

Я молча подняла взгляд от чашки.

На райончике, где я снимала квартиру, на такие заявления отвечали долгим: «Чё-ё-ё?!» – и вцеплялись в волосы. Ну, или выплескивали чай в рожу. Но, на всеобщее счастье, я выросла и воспитывалась в другом квартале. Поэтому просто молча ждала продолжения.

– Я понимаю, каждая провинциалочка мечтает покорить столицу, но не за мой счет, детка. Давай договоримся так: я плачу тебе столько же, сколько ты получишь за этот контракт – и ты навсегда исчезнешь с моих глаз. Половину получишь сейчас, а вторую – когда пришлешь мне копию твоего заявления в муниципалитет о чипировании и исключении из реестра. После двух социальных контрактов у тебя есть на это законное право. Не думаю, что тебе самой приятно быть одноразовой подстилкой, а на большее у тебя нет шансов. Я лучше. Во всем. Мне просто не хочется тратить время и нервы на эти разборки.

Что?.. Она что, предлагает мне деньги за… Она что, думает, что я продаюсь за деньги?!

Да она не оборзела ли?!

Все сочувствие, что я испытывала к этой девушке буквально секунды назад, пропало без следа. Просочилось сквозь поры и утекло сквозь пол.

– Извини, но нет, – я даже сумела сказать это вежливо. Спокойно.

Горжусь собой.

В голубых глазах плеснуло такое, что мне на миг стало страшно.

– Милочка, ты не представляешь, с кем собираешься тягаться. Я знаю его, как облупленного. Знаю, чего он хочет. И он хочет меня! – она наклонилась ко мне, выделяя голосом последнее слово. – Потому что я не вылезаю из спортзала. Я изучила столько интимных практик, сколько ты и не можешь себе вообразить, и пересматриваю кучу порно, чтобы найти что-то новенькое. И постоянно работаю над собой. Обустраиваю его быт. Трачу на свой внешний вид бешеные деньги. А ты…

Она окинула меня взглядом, и на этот раз он был отчетливо презрительным.

– Посмотри на себя, корова! На что ты похожа?! И в постели вряд ли заходила дальше пары поз… Так что соглашайся, детка. Это щедрое предложение!

Мне вдруг стало смешно.

– Да иди ты! – совершенно искренне ответила я на ее (безусловно, щедрое) предложение.

Господи, ну это надо же так из шкуры выпрыгивать ради мужчины! Она б меня сожрала, если бы могла. На костре сожгла!