К черту прелюдию!

Ард прижал меня к себе, ища головкой вход. Я податливо выгнулась, стремясь реабилитироваться, но болтающиеся на коленках штаны мешали. Он, рыкнув, рывком развернул меня к себе спиной и одним ударом вошел в меня полностью.

Я всхлипнула от болезненного ощущения. Видимо, несмотря на бешеную потребность в этом проникновении, я все же не увлажнилась в достаточной степени для таких размеров. Почувствовала, как он замер, упершись во что-то в глубине меня, и требовательно толкнулась бедрами на него.

Плевать на боль, мне надо, необходимо, как он не понимает?! Я вцепилась пальцами в руки, лежащие на моих тазовых косточках, ощутила бьющую его дрожь, созвучную моей собственной и заскулила от острой, болезненной неудовлетворенности. Впилась в его руки ногтями, наказывая за мою муку, и вскрикнула, когда замерший в преступной неподвижности мужчина вдруг сорвался с тормозов.

Первый яростный удар вмял меня в стену. Я, вскрикнув, едва успела подставить руки, а затем толчки обрушивались на меня один за одним, в безжалостном и прекрасном ритме, растягивая меня, заполняя полностью, до упора…

Я вскрикивала на каждый толчок. Прогибалась в спине, чтобы ему было удобнее вколачиваться в меня, чтобы быть доступнее, приятнее – для него. Сосредоточившись на ощущениях в глубине своего естества, с восторгом чувствуя, как подкатывает то самое, неописуемое ощущение, предвещающее оргазм. Я замерла, смакуя его, стараясь прочувствовать полностью контраст чужой силы и своего голодного удовольствия.

Мир замер в мучительной неподвижности, нарушаемой лишь рваным дыханием. Предощущение подкатывало. Я сжимала мышцы, стараясь продлить его, усилить – и ухнула в кульминацию с головой, растекшись по стене амебой. Оргазмические спазмы захватили меня полностью, отзываясь сладким ощущением в груди, и дрожью в ослабевших конечностях. Мой негаданный партнер джентельменски переждал мою разрядку. Отмер – и в несколько свирепых толчков, снова вмявших меня в опору, догнал меня, поприветствовав собственный оргазм хриплым выдохом.

Я обмякла, навалившись расслабленным телом на стену, и только удивленно оглянулась, когда ард подхватил меня на руки, и понес – а опустил уже на мою собственную постель. Я вытянулась на животе, взбрыкнула ногами, скидывая левый ботинок – правый потерялся в моей крохотной квартирке где-то по пути. Шевельнув ногами, попыталась стянуть с себя джинсы, но их с меня любезно сдернули.

Тянуть дальше стало невозможно. Я перевернулась на спину, и откинув с лица спутавшиеся рыжие волосы, уставилась на арда, нежданно-негаданно свалившегося мне на голову со своими ардовскими правами и привилегиями.

Рослый, темноволосый. Высокий и массивный – мне не показалось там, в подворотне. Прямой нос и чувственные губы. Не то чтобы красивый – но грубовато-гармоничный. Взгляд открытый и спокойный – ни стыда, ни беспокойства. Даже маслянистой похоти при взгляде на меня – и той нет. Темные омуты, а не глаза. Серая вода. И под этим взглядом меня вдруг отпускает. Я поступаю так же, как он – я разрешаю себе перестать бояться. Стесняться. Стыдиться.

Я разрешаю себе не страдать. Не маяться угрызениями за то, от чего любой приличной девушке следовало бы сгореть от стыда.

Потому что его Право, мой Долг – это конечно все хорошо, вот только отдавалась я ему только что так, что и гулящие кошки уважительно уступили бы мне первое место на пьедестале…

А и плевать!

Удивительный все же мужик, – успела я отметить про себя. Вот смотришь и понимаешь – этот не выдаст. Никто ничего не узнает. Можно вести себя как угодно распущенно. Можно отпустить себя на волю, и быть неприличной, дикой…