Беспокойства по поводу результатов предстоящего боя не ощущал никакого. Численный перевес, мастерство профессиональных воинов, три мага, всё это – наше подавляющее преимущество, разве жалкий сброд, пусть и довольно многочисленный, может хоть что-то противопоставить? Разве что в штаны наложить от страха.

– Сигнал! – сообщил Ригер.

Я не глухой, тоже услышал рожок и подал коня вперёд. Да, теперь подо мной не спокойная кобылка, как в прошлых походах, а настоящий боевой конь, подаренный мачехой. Моё мастерство наездника выросло достаточно, чтобы чувствовать себя в седле джигитом.

Быстро преодолев оставшийся короткий отрезок подъёма дороги, мы увидели караван. Десятка два с лишним, как мне и доложили, повозок растянулись на полторы сотни ярдов. Уши меня не подвели, у передних пяти-шести всё ещё идёт бой, в котором с обеих сторон участвуют навскидку человек шестьдесят.

Остальные бандиты, до сотни, занимались грабежом уже захваченных повозок – выпрягали лошадей, грузили их тюками, мешками, бочонками или вьюками. Звук рожка разбойники тоже услышали и быстро заподозрили неладное. Среди них началось метание, раздались крики старших, а вскоре сквозь деревья с обеих сторон показались мои славные гвардейцы.

Эрик со своими парнями-разведчиками окружил меня так плотно, что непонятно, они охрана или конвой. Ладно, моей работе они не помеха.

Ударить чем-то мощным мы с Карлом не можем, возле разбойников наверняка ещё остаются живые караванщики, нечаянно убивать их совсем не хочется. Используем простые индивидуальные атаки, я – ледяное копьё, мой приятель – свою любимую молнию.

Бьём в спины двух бандитов, сражающихся с охраной головных фургонов. Ожидаемо защищающих от магии амулетов у сброда нет, оба атакованных падают замертво, а мы с Карлом готовим уже следующие.

– Огненной секирой того длинного, что справа, – сообщил мне милорд, чтобы нам не бить в одну цель.

В этот момент первый взвод, надвигавшийся с правой стороны леса, уже достиг паникующих возле повозок разбойников. Второй чуть задержался, но ненадолго.

– Понял, – кивнул. – А я тогда того петуха в красном колпаке. – Я завершил плетение воздушного молота и направил на озвученного бандита, весьма похоже, что на главаря.

Когда в последний день осени ей исполнилось тринадцать, то никто об этом даже не вспомнил, ни отец, ни оба брата, ни сестра. Была бы жива мама, она обязательно в этот день что-нибудь ей приготовила, сберегла бы для этого хоть горсточку муки, а может, и пару голубиных яиц.

Но Эммы Иванки уже больше года как нет, умерла прошлой голодной зимой. В ту пору у них треть деревни отправилась на суд Создателя, а единственный близкий и любимый для Берты человек и так давно болела, не оправившись после наказания кнутом, которому подвергли всех сборщиц оливок.

Отправленные на сбор урожая женщины задачу выполнили в срок и полностью, а то, что более десятка корзин плодов мытари не досчитались, так это сам управляющий и украл с помощью своих подручных, свалив всё на бесправных крепостных женщин, якобы это они столько съели во время работ.

Будь у их деревни господин, ему можно было бы пожаловаться, но они относились к коронным крепостным, так разве до доброго короля Эдгара доберешься, чтобы рассказать ему о воровстве управляющего Ветвянкой?

– Спрячься, Берта, спрячьтесь в самом углу. – Голос Альбины отвлёк испуганно сжавшуюся у борта фургона девочку от её мыслей. – Я вас тряпками закрою, может, не увидят.