В королевстве Кранц сильных холодов не случалось, снег в середине и во второй половине зимы иногда выпадал, но лежал недолго. Так что сачковать от учёбы по причине морозов не получится.

– Привет, дядюшка, – здороваюсь, направляясь мимо летней кухни во двор. Увы, удобства здесь все на улице. Впрочем, говорят, богачи и аристократы справляют нужду в посудины, которые за ними потом выносят. Ну, как говорится, у нищих слуг нет, Ригер со Степом обходились обычным деревенским нужником типа сортир, обойдусь и я. – Откуда мясо? – останавливаюсь я за спиной дяди. – Ты же говорил вчера, что на арене только гладиаторы будут?

Опекун часто приносил с работы говядину. Убитых на потеху публике быков, оттащив с площадки, разделывали и продавали своим служащим очень недорого.

В этот раз дядька прихватил довольно большой кусок и сейчас, порезав, весь его пережаривал на огромной сковороде.

Холодильников тут не имелось, поэтому свежее мясо старались сразу же перерабатывать – жарить, варить, солить, вялить, коптить или сушить – так продукт дольше сохранялся.

– Ох, Степ, насмешил. – Ригер уже выложил обжаренные куски из сковородки в большое блюдо и загружал следующую партию нарезки. – Неужели думаешь, я тебя убитыми виргийцами кормить стану? Нет, просто вчера ещё граф Дитонский выставил северного зубра в честь брака своей младшей. Вот его и будем сейчас есть.

– Графа Дитонского кушать?

– Нет, быка, – хохотнул дядька. – Смотрю, после вчерашнего удара по голове ты как-то по-иному говорить стал. Болит ещё?

– Всё хорошо, дядюшка. Ой, побегу в туалет.

Сбежал от скользкого разговора. Приучать Ригера к изменениям в моём поведении, скрыть которые точно не получится, надо постепенно.

Умывальник у нас очень неудобный, ни краника, ни соска, лишь мелкое отверстие в боку подвешенной к стене дома кадушки, заткнутое деревянным чопиком на верёвочке. Вытащил затычку – вода потекла тонкой струйкой, заткнул – перестала. Хорошо, хоть мыло есть, пусть неприятно пахнущее и внешне больше похожее на кусок бурого угля.

Опекун торопится – ему вскоре с Эльзой идти в церковь – и всё делает так шустро, словно снимается в кулинарном шоу. Посуда, ножи, продукты так и летают туда-сюда.

Кроме мяса, большая часть которого, остыв, будет густо присыпана солью, закрыта в бочонке и отправлена в подвал, дядя приготовил бобы, пшеничные лепёшки, два початка отварной кукурузы, три яйца в мешочек, как это он здорово умеет, и целую кучу зелени. Делает сразу на весь день. Больше в свой выходной он к плите не подойдёт, посвятив его соседке.

С удовольствием уминаю угощение, сам я могу приготовить лучше, однако вылезать ещё и с такими способностями не буду.

Слушаю рассказы Ригера о гладиаторских боях и травле зубра. Тот описывает весьма красочно и интересно, чувствуется большой любитель этих зрелищ. Зять мой о футбольных матчах с таким же азартом может часами разглагольствовать. Только где теперь зять или футбол? Нет больше. В моей жизни нет. Жалею? Ничуть.

– Научи меня мечом сражаться, – прошу Ригера, когда он прервал свой рассказ, присев на табурет, чтобы составить мне компанию за завтраком. – К моим одноклассникам, ко всем, ну почти ко всем, приходят наставники и учат владеть оружием.

От такой неожиданной просьбы рука опекуна, наливавшая молоко из крынки в кружку, дёрнулась, и на столе образовалась небольшая лужица.

– Зачем тебе? – Он вытер молоко куском тряпки. – Забудь это. Я обязан обеспечить тебе хорошее образование и помочь найти спокойную, хорошо оплачиваемую работу.