Ну и без порванного платья, конечно же, не обошлось. Тут уже крутилась не я, зато смазанный слезами и соплями макияж править пришлось именно мне.

Наконец, полный творчества и стресса день подошёл к концу. Я собирала в дальнем углу свой распотрошенный чемоданчик, выискивая среди завалов кистей и палитр свои, благо они у меня все маркированные. Случалось не досчитываться, и не раз, так что у меня теперь везде гравировки стоят. Даже если упрут, пользоваться все равно не смогут.

Пол под ногами дрогнул и завибрировал.

Метро?.. Странно, за весь день подобного не случалось. Я подняла голову и оглядела безмятежно переговаривавшихся моделей, с облегчением стиравших краску с лиц. Неужели никто, кроме меня, не заметил дрожи?

Помещение снова тряхнуло, в этот раз сильнее, так что собранные мною ровными рядами блески для губ накренились и посыпались внутрь чемоданчика.

— Девочки, мне кажется, или нас трясёт? — повысив голос, поинтересовалась я, но никто не обратил на вопрос ни малейшего внимания, продолжая заниматься своими делами. Я почувствовала себя героем «Шестого чувства». Если бы только час назад не красила вон той, темненькой, брови, смазавшиеся от частого переодевания, решила бы, что стала привидением, сама того не заметив.

— Эй, меня кто-нибудь слышит? — я даже руками замахала, стараясь привлечь к себе хоть чей-то взгляд, но безуспешно. Плюнув на остававшиеся на столе вещи, я захлопнула кофр и двинулась к выходу. Что бы ни происходило в гримерке, пусть происходит без меня.

Впрочем, у землетрясения на мой счет было свое мнение. Стоило мне сделать шаг — и пол завибрировал по-настоящему, наглядно продемонстрировав, что до этого всего лишь разминался. Я упала на колени и, подвывая от страха, заползла под ближайший столик. Хоть и символического размера, он был металлическим — под ним у меня были шансы уцелеть и не получить по голове куском штукатурки. С потолка падала уже не краска, а дерево и почему-то камни.

Зажмурившись и обняв зачем-то кофр, который так и не выпустила во время метаний, я с замиранием сердца ждала того самого, финального удара, который проломит хлипкое убежище и прикончит меня.

Вместо этого внезапно все затихло. Над руинами, все еще клубящимися пылью, раздался задумчивый мужской голос:

— Ну что же, коллеги, могу констатировать, что эксперимент не удался.

Какой еще эксперимент?!

И кто особо одаренный дал право устраивать взрывы, или что там они тестировали, под Манежем? Можно подумать, здание недостаточно натерпелось.

— Увы, даже скреплённые между собой, материалы продолжают взаимодействовать с подпространством по-разному, — где-то снаружи, за пределами видимости, заскрипели камешки под тяжелыми шагами. — Так что очередная отличная задумка летит в магму, уважаемые мастера.

— Ну что ж, приберите здесь и поехали, — распорядился третий голос. Я поспешно завозилась, пытаясь выбраться из-под стола, но не тут-то было: завалило меня качественно.

Хорошо хоть не придавило. Приоткрыв один глаз, я сразу зажмурилась обратно — труха сверху все еще сыпалась. Но разглядеть удачно для меня лёгшую на стол наискосок бетонную плиту я успела.

— Люди! Не надо прибирать! — подала я голос, стараясь не орать слишком громко, дабы не потревожить свое удачное убежище, но внезапно раздавшийся скрежет заглушил все.

Так и знала. Сейчас разровняют конструкцию и меня вместе с ней.

Так же неожиданно, как начался, пронзительный звук затих.

— Подождите. Там кто-то живой!

Спасибо тебе, добрый человек!

Я принялась орать чуть громче, чтобы уже наверняка. Плита перед носом подрагивала, но вроде держалась.