И после этого нас наконец отпустило. Мы поняли, что гибель человечества на сегодня откладывается, а вместо этого Башня принесла нам… дар?

– Щекотно! – воскликнула Мира, поднимая ладонь.

В ней пульсировало чистое белое нечто, маленький сгусток.

– Это магия?

– Энергия, – пробормотал я, рассматривая свой.

– Для чего? Что мне с ним делать?

– Смотри, – я усилием воли перебросил сгусток из правой руки в левую, и он послушно перешёл.

– Ох…

Мира повторила мой жест, у неё тоже получилось.

– Хм, а если передать? Вытяни руку.

Во мне включился неистребимый дух гейм-дизайнера.

Мира доверчиво, но всё же с испугом протянула вторую ладонь, я попытался передать ей энергию, но не смог, сгусток отпрянул, прокатился по плечам и вернулся в правую руку.

– Ясно, он только мой, а этот только твой.

– И что с ним делать-то?

Во дворе сверкнуло: один из детей швырнул сгусток, и тот ударил в дерево настоящей молнией. Дети закричали, но практически без страха, а с восторгом. Вот кто быстро приходит в себя! Этажом выше залаяла собака, а за стеной опять зарычал агрессивный сосед; мы приглушённо услышали, как бабка с квартиры рядом кричит ему: «Да заткнись ты, пьяница!» – и разъярённый рёв моментально смолк. А обычно он не смолкал, обычно пьяница отвечал ей, и они долго и смачно ругались. А теперь он заткнулся, словно послушался. До меня дошло.

– Это чистая сила, и её можно применить, как захочешь.

– В смысле…

– Попробуй чего-нибудь захотеть и сделать.

Мира посмотрела на меня. На разбитый чайник. На меня. На чайник. Протянула руку ладонью вниз. И мы с восторгом наблюдали, как за долю секунды осколки взмывают вверх, со звоном врезаются друг в друга, и в руке моей жены срастается целёхонький чайник.

Как новенький.

– Охренеть! – прошептала Мира, разглядывая его, а потом свою ладонь.

Её рука была пуста.

– Это пробник, – понял я. – Башня дала людям капельку силы.

Во дворе один из детей запустил сгусток в небо, там грохнуло, засверкало, затуманилось, а потом пошёл мелкий дождь… из драже M&Ms. Мы с открытыми ртами смотрели, как в разных окнах нашего дома вспыхивают разные эффекты и происходят микро-чудеса. Люди исполняли свои маленькие желания, на одном подоконнике из ниоткуда появилась ошеломительно кудрявая герань, в другой квартире вспыхнула новая люстра, в третьей мы даже услышали крики:

– Самую дорогую в мире водку! Аааа, охренеть, пацаны!

– Чёрной икры! Килограмм!

– Дебилы что ли? Миллион рублей.

– Ааааааа! Ааааа, мать вашу!!!

Как мало людям надо для счастья. Аж целый миллион рублей.

– Яр, ты чего? – спросила Мира.

Я задумчиво смотрел на Башню, потом на свой сгусток. На Башню.

– Ты чего, Яр! – воскликнула моя жена с тревогой. Ведь она меня знала.

– Мир, как раньше уже не будет, – отчеканил я. – После такого нет возврата, понимаешь? Прежняя жизнь… кончилась.

Не знаю почему, но я был в этом абсолютно уверен. Ну не могло после всего произошедшего завтра взойти солнышко, люди просто пойти на работку, а тётя Мила купить свой любимый йогурт с розовым личи. Нет. Теперь всё будет не так.

– В смысле «закончилась»?

– Сначала неведомая космическая хня пыталась нас всех сожрать. А потом пришла другая неведомая космическая хня и её отпугнула. Первая сбежала, но вторая-то осталась. Вон, стоит.

– И не уходит…

– И не уходит. А значит, Башня стала для человечества определяющим объектом.

– В каком смысле?

– Всё будет вертеться вокруг неё.

– А может, там просто добренький зелёный человечек, подарит нам подарков и улетит? – с надеждой предположила Мира, держась за живот. – Или Башня будет стоять на Земле до скончания веков, чтобы охранять нас от неведомой космической хни?