«Не разбираюсь я в старинных рыцарских замках, не могу сказать, как расположены здесь помещения и выходы. Вдруг тут есть подземный ход и врагам нашим о нем известно? Тогда пиши пропало, – рассуждал Злобин. – Но откуда им знать? Пришли они сюда, чтобы выспаться, а поутру снова в путь. Очень сомнительно, что подземный ход начинается на втором этаже. Немцы сами угодили в ловушку. Возможно, баба первой припустила к лестнице, рассорившись с головой. Кунце побежал за ней, а остальным куда деваться? Полезут в окно, их встретят автоматчики. Да и высота у здешнего второго этажа весьма приличная. В окно не выпрыгнешь».

– Сколько у них охраны осталось, Вадим Алексеевич? – прохрипел Поляков. – Четверо?

– Примерно так, – ответил Вадим. – Надеюсь, гранаты у них закончились, да и патронов осталось негусто.

– Получается, что они в западню забрались, товарищ майор, – гулко прошептал Баев. – Сами, по собственной инициативе. Никто их об этом не просил. Чудно как-то.

– У них другого выхода не было, – подал голос Пашка Куделин, улыбчивый смекалистый паренек, перебравшийся в Смерш из полковой разведки Второго Украинского фронта. – В замок побежали, чтобы выжить.

– Товарищ майор, мы еще одну лестницу нашли, винтовую, в дальнем северном углу, – прокричал снизу Маркин. – Вы сейчас у коридора стоите, так она, скорее всего, в него же и ведет, только с обратной стороны.

– Охраняйте ее, лейтенант. Под пули не лезьте!

– Слушаюсь, товарищ майор! Только у меня взвод не резиновый, все позиции не удержим. Мы уже четверых потеряли, и двое ранены.

– Я могу тебе помочь?

– Да это я так, товарищ майор, не обращайте внимания. Бойцы докладывают, что на первом этаже нет никого, и снаружи все спокойно.

– Понял тебя. Ты, главное, не расслабляйся! Ищите подвалы! – сказал Вадим, присел на корточки и высунулся в коридор.

Дневной свет просачивался сбоку, пространство тонуло в полумгле. Коридор был широкий и короткий. В нишах стояли массивные вазы, к потолку крепились бревенчатые балки. Стены покрыты побелкой. Во многих местах она отслоилась, осыпалась, но на полу ее не было. Значит, за чистотой здесь кто-то следил.

Коридор поворачивал влево. Дальше он, видимо, тянулся вдоль северной стороны здания.

Бойцы затаили дыхание, слушали.

Вадим переступил порог, двинулся вдоль стены. За ним потянулись остальные.

– Я обгоню вас, – проворчал лейтенант Куделин, обошел Злобина и прижался к стене перед поворотом.

Нервы у Вадима неприятно пошаливали.

– Гранату, Вадим Алексеевич? – деловито предложил Поляков.

Он подбрасывал на ладони ребристый комок металла.

– Придержите пока. С вашими гранатами, Евгений Борисович, мы скоро весь замок обрушим, – сказал Злобин, отстранил Куделина и глянул за угол.

Смертники там в атаку не рвались.

Коридор впечатлял габаритами. Справа узкие окна, выходящие на северную сторону, неглубокие ниши. Слева дверные проемы. Злобин насчитал их четыре. Он не знал, что располагалось за ними. Обстановка тут была какая-то… Вадим никак не мог подобрать верного слова. Монастырская, что ли. Беленые стены, строгость линий, никакого уюта. Коридор обрывался метров через тридцать. Там и находилась, по-видимому, та лестница, о которой кричал Маркин.

В дальнем проеме что-то шевельнулось. Там, пригнувшись, перебежал человек. Прогремела автоматная очередь. Красноармейцы не дремали, но и не совались в коридор раньше времени. Попытка воспользоваться винтовой лестницей провалилась. Тот же самый субъект проскочил обратно и растворился в проеме.

Женщина сдавленно лопотала, плакала, давилась слезами. Мужчина что-то закричал. Потом кто-то опрокинул какую-то мебель.