– Не собираюсь, но я думала, что они пока женихи…
Девушки облегченно рассмеялись:
– Так монахи вас уже благословили!
– И старейшина!
– И родичи!
И тут в уголке раздался робкий голосок:
– Астролог только задержался…
Вот за этот голосок я и ухватилась:
– Так если астролог не благословил, они мне еще не мужья?
Девушки пошептались и вытолкнули вперед ту, что выглядела постарше:
– Можно и так сказать, – заявила густо накрашенная красотка, со слишком черными бровями, прикладывая ко мне бусы, – но ведь астролог давно благословил вашу помолвку, так что это можно и не считать!
Вперед вырвалась мелкая остроносенькая девица в меховой жилетке с длинными «хвостиками» из алых ниток:
– И чего ты волнуешься, Геле? Не решила еще, кого старшим выбрать? Свадьбу будут праздновать еще месяц, так что сможешь всех попробовать!
Другие девушки поддержали говорившую радостными криками, а я совсем расклеилась – замужества по местным обычаям избежать не удалось.
Глава 12
Развилка
Лесю увезли на «скорой», а остальных студентов забрал пригнанный одним из родителей микроавтобус. Инструкторам предстоял путь на базу МЧС и длительное написание отчетов. Все же серьезные происшествия в походах на официальных трассах случаются не так часто.
Братья и крестная поехали в больницу вместе с девушкой. Увы, там их не обнадежили – Лесю сразу увезли в реанимацию, подключать к аппарату искусственного дыхания и прочим медицинским машинам, а родственникам посоветовали не занимать коридор – в ОРИТ никого, кроме врачей, не пускают.
Спешно вызванные родители смогли только заполнить документы под ворчание излишне полной медсестры, да заверить усталого молодого врача, что оплатят любое лечение.
Основной разговор проходил уже в квартире, на кухне.
– Леслава, что случилось с Лесей? – жестко спросил Андрей Николаевич, закуривая длинную темную сигарету трясущимися руками.
Екатерина Сергеевна даже не шевельнулась, устало и как-то безнадежно глядя на бирюзовый стеклянный «фартук», в котором все сидящие вокруг большого стола выглядели неясными тенями. Прежде мама Леси непременно гнала курящего мужа на балкон, но теперь ей было все равно. Лишь бы Леся осталась жива!
– Не знаю, – пани Леслава обреченно покачала головой, опустив ресницы. – Утром Леся не просыпалась, я решила ее разбудить, а она, она… – Полячка разрыдалась, но ее громкие рыдания оставили мужчину совершенно равнодушным.
– Тогда я спрошу по-другому, – хмуро заявил отец Леси, затушив сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице, подсунутой сыном: – Что ты делала в этом походе?
Заметив, как переменился тон хозяина дома, женщина довольно быстро успокоилась, утерла слезы бумажным полотенцем и легкомысленно пожала плечами:
– Как обычно, развлекалась.
– Не верю! – Андрей Николаевич ткнул в сторону собеседницы новой сигаретой: – Уже почти двадцать лет ты носишься по миру. Собираешь информацию о древних обрядах, шаманах и прочих… вуду! Содержимое твоего чемодана может поспорить с лавкой колдуна в Мексике! Поэтому я еще раз спрашиваю: что ты делала в горах?
Пани Леслава приготовилась опять зарыдать, когда голос неожиданно подал Вовка, подпирающий плечом холодильник:
– Пап, мы там камень нашли… с одеждой, испачканной кровью, со свечами и бусами… На жертвоприношение похоже.
Андрей Николаевич немедля ринулся к полячке и, схватив ее за плечи, стал яростно трясти:
– Что ты сделала с моей дочерью?!
Сыновья еле оторвали его от пани Леславы. Крестная Леси тяжело дышала и осторожно ощупывала помятую шею, словно не верила, что осталась жива.