После того, как наша карета останавливается возле роскошного белого особняка, и серьёзный лакей в тёмно-зелёной ливрее проводит нас в довольно многолюдную по моим меркам залу, о покое и тишине приходится только мечтать. Если это камерный вечер, страшно представить, сколько народу приглашают на обычные!

Даже тут, по моим меркам, довольно многолюдно – четыре девицы в светлых платьях возле пианино, компашка из трёх дам постарше и одного господина за большим столом, сонный старичок на диванчике.

– Мари, как долго я тебя не видела! – радостно всплёскивает руками полненькая жизнерадостная женщина лет сорока, по-видимому, та самая Прасковья Никифоровна. – А Дашенька-то как выросла, совсем не узнать!

Ещё бы она узнала Дашеньку, когда Дашеньку поменяли. Интересно, в каком возрасте она её видела, что совсем не заподозрила подмены? Всё же они с Марьей Ильиничной подруги, наверное, близко общались.

– Моя дорогая, как же мне не хватало бесед с тобой! – Марья Ильинична заключает хозяйку в объятья, и в моей голове несмотря на мою небольшую любовь к литературе возникает ассоциация с рассказом Чехова «Толстый и тонкий».

– Дашеньке, наверное, будет интереснее с девицами, чем с нами, старухами. Давайте я вас им представлю, – освободившись из объятий моей названой маменьки, Прасковья Никифоровна берёт меня под руку и ведёт к пианино, которое отчаянно мучает молоденькая девчушка лет шестнадцати.

– Лизонька, вы так порадовали меня своей игрой! Не могли бы вы уступить место своей старшей сестре Аннет, чтобы она спела нам романс, после того, как я представлю вам ещё одну мою гостью? – дипломатично интересуется графиня.

– Хорошо, – нехотя соглашается и девица и морща хорошенький носик, встаёт из-за инструмента.

– Знакомьтесь, это Дашенька, дочь моей доброй подруги Марьи Ильиничны, – представляет меня графиня. – А это дочери княгини Салтыковой – Анна, Наталья и Елизавета, – графиня кивает на девицу, вставшую из-за пианино, и двух девиц чуть постарше, ожидающих своей очереди возле инструмента. – А вот Александра, дочь баронессы, – графиня улыбается темноволосой девушке, вставшей при нашем появлении с диванчика возле окна.

Представив нас другу, графиня удаляется, оставив бедную меня на съедение любопытных девиц, сразу же засыпавших меня кучей вопросов:

– Говорят, у вас уже есть жених? Какой он?

– Вы знаете его младшего брата Владимира?

– Он и правда так хорош собой, как все говорят?

– А правда ли, что он может сегодня к нам заглянуть?

Эх, кажется, мои муки закончатся нескоро, и их новый виток еще хуже предыдущих. Собираюсь с мыслями, и начинаю поочерёдно отвечать на вопросы княжон и дочки баронессы:

– Да, у меня есть жених, но я его пока не видела, он ещё не вернулся из Турции. Зато я знаю его младшего брата, и не могу сказать, что он особенно хорош. Впрочем, вы и сами в этом сегодня убедитесь.

– Так значит Владимир приедет! – радостно восклицает средняя из княжон, Наталья.

– Ещё вчера ты любила гусаров, – подкалывает её старшая, Аннет, усаживаясь за пианино. – Неужели перешла на штатских? Как же ты не постоянна, любезная сестрица!

– И ничего я не переходила, – дуется Наталья. – Сыграй лучше тот романс, который вчера разучивала, поёшь ты намного лучше, чем ведёшь светские беседы.

Аннет начинает играть и петь заунывный романс о несчастной любви, а остальные девицы усаживаются кто на диванчик, кто на стоящие рядом с инструментом стулья, и начинают трещать о разных пустяках.

– Сашенька, у какой модистки ты заказывала это платье? Такой потрясающий фасон! – щебечет младшая дочь княгини, разглядывая нежно-сиреневый наряд Александры. – Тоже хочу такое!