человеком и даже хорошим человеком, как он тут же все испортил! 

    Сообщения на компе щелкали, не переставая. Сквозь слезы я все-таки начала их читать:

    Марк Изотов:

   - Про Гришу хочешь знать? 

  - И цветы завянут! 

  - Я клянусь, руки распускать не буду! 

  - Катя, пожалуйста! 

   И нет, страх никуда не делся. И желания встретиться со страхом своим лицом к лицу не появилось. Просто мне вдруг показалось, что Я могу притвориться! Я ведь могу смело и открыто выйти, взять цветы, узнать про Гришу и, пожелав Марку счастливого пути, уйти к себе? Как сделала бы обычная, нормальная женщина? Я ведь могу попробовать хотя бы? Леночка из соседнего подъезда каждые выходные уходит в ночь с очередным кавалером! И, главное, возвращается утром, когда я уже выгуливаю Джонни. Счастливая возвращается... А мне нужно выйти всего на несколько минут. Пересилить себя, пережить свой ужас, доказать себе... Что именно доказать, я не успела придумать. Решительно шагнула к двери.

   Я устала бояться всего на свете! Разве Я - тварь дрожащая? Разве Я не имею права... Есть у меня право быть человеком? Или Я всегда буду такой - трусливой, глупой, всеми презираемой, всеми жалеемой, никому не нужной? 

    И это же Марк Изотов! Он же не такой, как другие! Он не такой, как они, как ТЕ! Он Гришу ищет. Он любит свою дочь. Он терпит изменщицу-жену. Он рассказывает замечательные - добрые, веселые - истории! Он ничего мне не сделает. 

    А потом, когда я уже обувалась, когда почти спокойно завязывала шнурки на кроссовках, в голову пришла еще одна мысль. Я подумала: "А даже если со мной сейчас и случилось бы что-то... Что-то подобное тому, что было тогда... Пусть лучше так! Пусть лучше умереть от разрыва сердца! Или нет! В этот раз я бы орала, я бы кусалась, я бы дралась, я бы доказала всем, и насильникам, и себе, что я не безмолвное, согласное на все существо, которое когда-то, жутко боясь боли и смерти, СОГЛАШАЛОСЬ делать все те ужасы, которые требовали ЭТИ... А ведь, возможно, кричи я тогда, дерись, бейся изо всех сил, и не было бы всего того, что БЫЛО!

    Презирая себя, желая себе всех бед и несчастий, и даже надеясь на то, что вот сейчас у меня будет шанс проявить свою силу и смелость, я почти бегом преодолела два этажа и, на секунду остановившись у двери  из подъезда и переведя дыхание, открыла ее... 

13. 13 глава. Катя

    Он стоял у скамейки. В круге света далекого фонаря, установленного у входа в парк. Наш, тот, что возле подъезда, уже месяц как сломался. Его лицо было едва различимо. Но не узнать было невозможно. 

    Он курил. Но тут же затушил сигарету, как только, повернувшись на звук открываемой двери, увидел меня. Я застыла, не решаясь шагнуть из подъезда, из своего укрытия, рассматривая и отмечая для себя то, отрицательное, что было в нем - высокий рост, широкие плечи, обтянутые короткой кожаной курткой, длинные ноги - легко догонит, легко схватит, и я не смогу ТАКОМУ дать отпор! Не смогу, наверное! Но я буду кричать! Обязательно заору так, чтобы весь дом проснулся! И кусаться буду, и...

   - Здравствуй, Барышня! Я понимаю... нужно было приехать к тебе днем, когда люди вокруг, когда светло. И я собирался сделать именно так - через пару дней, когда ты привыкнешь получше. Но так получилось, что завтра утром я уезжаю. И не знаю, как долго меня не будет. Я хотел тебя увидеть. 

    - Зачем? 

    У меня и вправду не было предположений. Хотя... может быть, он хочет что-то уточнить о Грише? Ах, Гриша! И не давая ему ответить, я затараторила: