Ведро наполнилось до половины. Илья закончил, в очередной раз погладил Зорьку, а та спокойно стояла, будто ничего не произошло.

Почему когда я к ним подхожу, они начинают орать? Если я даже их не трогаю.

– Ты очень плохо убрала у коров, – сказал он, поднимая ведро. – Сразу видно, что ты абсолютно не знакома с деревенской жизнью.

– А вы ах*еть как знакомы с городской жизнью? – спросила я, поймав его взгляд.

– Как бы из тебя выбить весь мат. Он не украшает. А ведь девушка ты симпатичная.

Эта фраза меня привела в ступор. Да кто он такой, что себе позволяет решать кому и как говорить?

– Я девушка самодостаточная и сама знаю как и что говорить. Тоже мне воспитатель нашёлся. Жену свою будешь так воспитывать.

Хотела красиво махнуть волосами и уйти, но что-то мне помешало, ноги скрестились и я упала лицом в "свежеприсыпанный" пол, хорошенько поцеловав носом бетон. Спасибо, что не в коровью лепешку.

– Твой сарафан показался съедобным для коров, – Илья подоспел на помощь, но при этом воспользовался случаем, чтобы сказать колкость. – Им ты не особо понравилось, а вот платье показалось аппетитным.

Мужчина поднял край сарафана, показал мне пожёванный мокрый участок.

– Бл*ть, какая мерзость. У меня итак не одежды с собой, – протянула я налету ловля депрессию от того, что у меня весь день проходит через мягкое место.

– Да ладно, высохнет на жаре, – сказал он, посмотрев на моё перекошенное лицо и разразился смехом.

В этот момент он мне показался настолько красивым, что я невольно засмотрелась. Одёрнула себя. Матвей. У меня есть мужчина, самый прекрасный. Деревенский мужлан мне не нужен.

– Хватит ржать. Ты кофе хотел? Проваливай и заваривай! Время моё только тратишь.

Он еще громче рассмеялся.

– Гляди какая колбаса деловая! Всё равно приглашаю тебя на ферму, покажу как всё выглядит.

– Мне это не интересно, – ответила я, взяв двумя пальцами мокрый край сарафана, чтобы тот не касался моих ног.

Побежала в дом, слегка запыхалась, попросила баб Аню дать новую одежду.

– А вон оно там, – она махнула на кладовку. – Бери что хошь!

Почему-то в голове осталась улыбка Ильи, я не могла перестать думать об этом. Может мне просто "скучно"?

Странно другое… Я уже три дня не в доступе. Интересно, подруги меня сейчас ищут или в их жизни ничего не поменялось? И Матвей должен был всех поднять на уши.

Нос всё еще болел, я хорошо так стукнулась о пол. Переоделась в очередное цветастое платье, абсолютная безвкусица. Как же я хочу в ЦУМ! Или хотя бы в любой парфюмерный магазин, чтобы забыть эту вонь.

– Баб Ань, у меня к Вам просьба… – начала я, выходя из кладовки и резко замолчала.

Илья сидел за накрытым столом, женщина принесла блюдо с поджаристой картошкой и грибами. Она повернулась ко мне и кивнула головой, дав понять, чтобы я продолжала говорить.

– Да-а, я просто хотела попросить подогреть воду, – соврала я, прикусив кончик языка.

– Потом. Иди лучше своё хренатте делай, пока молоко горячее.

Конечно, я хотела попросить её о другом, но так как Илья не ушёл, то при нём я просто не могла сказать "баб Ань, ну сделайте так, чтобы этот мужлан к нам не заходил".

Взбивать молоко было нечем, поэтому я просто добавила его к растворимому кофе и перемешала. Молоко имело странную консистенцию, сильно густое и пахло как ни странно – коровой. Немытой коровой. Я понюхала готовый напиток, но даже кофе не смог перебить этот запах. Меня чуть не вырвало, когда я сделала один глоток.

Илья громко рассмеялся, смотря в мою сторону.

– Всё же видно, что городская. Привыкла к искусственной еде и не можешь воспринимать натуральный продукт, – сказал он, издевательски улыбнувшись краем рта. – Будешь первым человеком, который похудел переехав в деревню.